Ужасная мысль озаряет мою голову, и я поворачиваюсь к Отэм.
– Как ты думаешь, он носит пижаму с Иисусом?
Если она и считает странным, что я спрашиваю у нее, какое храмовое белье носит
Себастиан, – скромное белье из футболки и шорт, которое носит большинство взрослых
правоверных мормонов, – то не показывает этого.
– Ты наденешь свой покров, когда получишь право на дарение.
– Сделаю что? – маме нужно лучше стараться в образовании своих детей.
Она вздыхает.
– Пока они не пройдут через свой Храм.
Я пытаюсь говорить небрежнее, как будто просто болтаю.
– Так значит, он еще не ходил в Храм?
– Сомневаюсь, но откуда мне знать? – она нагибается, чтобы порыться в своем рюкзаке.
Я киваю, хотя это не совсем помогло мне. Я не могу спросить у мамы, потому что она
захочет знать, зачем я спрашиваю.
Отти выпрямляется, сжимая заново заточенный карандаш.
– Он пройдет через Храм, когда будет жениться или соберется на миссию.
Я постукиваю ручкой по своей губе, сканируя пространство, как будто слушаю ее в пол–
уха.
– Аа.
– Сомневаюсь, что он женат, – сообщает она теперь с большим интересом, кивая туда, где
он стоит.
Он что– то читает в передней части кабинета, и на секунду я лишаюсь дара речи от намека
на то, что он мог бы быть женат. Кажется, ему девятнадцать.
– Он не носит кольцо, – продолжает она. – И разве он не отложил свою миссию из– за
выпуска книги?
– Разве?
Она смотрит на него, а затем снова на меня. На него, затем на меня.
– Не улавливаю, что ты пытаешься мне сказать.
– Он здесь, – говорит она. – Ты уезжаешь на свою миссию – на два года – обычно после
школы или где– то в это время.
– Так он не носит храмовое белье?
– Господи, Таннер! Тебя действительно волнует, какое белье он носит? Давай лучше
поговорим о твоем чертовом аутлайне!
Знаете такие моменты? Те, когда девушка орет на все кафе: «У меня месячные!» или
парень кричит: «Я думал, что это был пук, но, похоже, наложил в свои штаны!» и все остальное
окружение замолкает? Это происходит. Прямо сейчас. Где– то между «так он не носит храмовое
белье» и «Господи Таннер» Фуджита входит в класс, и все, кроме нас с Отэм замолкают.
Фуджита усмехается, качая из– за нас головой.
– Отэм, – говорит он не зло. – Уверяю, ничье мужское белье не настолько интересно, как
ты надеешься.
Все смеются, в восторге от позора третьего уровня. Она открывает свой рот, чтобы
возразить ему, объяснить, что это я спрашивал о нижнем белье, но как только Фуджита
соглашается, что «да, давайте обсудим наши аутлайны» возможность уходит. Меня отталкивает