ПРОВО.
ПРОВО.
ПРОВО.
Это одновременно странное место и распространенное. Будучи венгерского и шведского
происхождения, я не обладаю какими– то чертами, которые нигде в стране, практически не
кричали бы «другой» – но в Прово, темных волос и темных глаз достаточно, чтобы я выделялся.
Там, в Саус– Бей, большинство людей больше не белые центральной Америки, и стать мормоном
– не дар, вот совсем. А еще? Никому там, дома, не приходилось объяснять, что значит быть
бисексуалом. Я понял с тринадцати лет, что увлекаюсь мальчиками. Но до этого я знал, что,
вероятно, и по девочкам тоже.
Мои слова медленно трансформируются, превращаясь в кое– что другое, лицо, мысль.
Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ ТЕБЯ.
ТАК ПОЧЕМУ У МЕНЯ ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО
Я, ВОЗМОЖНО, ЛЮБЛЮ ТЕБЯ?
(НО ТОЛЬКО НЕМНОЖКО)
Я оглядываюсь через плечо, переживая, что Отэм может поймать меня на использовании
нашей фразы, когда я думаю о чем– то другом – о ком– то другом – но мое дыхание сбивается
вполовину, когда я замечаю его, стоящего позади меня и читающего через мое плечо.
Порозовевшие щеки, неуверенная улыбка.
– Как дела с аутлайном?
Я пожимаю плечами, скользя ладонью по четырем строфам помешательства на бумаге.
– У меня такое ощущение, что все далеко впереди, – мой голос дрожит. – Я даже не
ожидал, что нужен аутлайн до того, как начал. Я в некотором роде предполагал, что мы сделаем
это здесь.
Себастиан кивает. Склонившись ниже, он тихо произносит:
– У меня не было аутлайна несколько недель.
Гусиная кожа покалывает мои руки. Он так сильно пахнет парнем – намеком дезодоранта и
той трудноопределимой мужественностью.
– Не было? – переспрашиваю я.
Он выпрямляется, качая головой.
– Нет. Я пришел без малейшей идеи о том, что буду писать.
– Но в итоге ты написал нечто блистательное, судя по всему, – я указываю на свою в
большей степени пустую страницу. – Я не рассчитываю, что молния ударит дважды в этом классе
за два года.
– Никогда не знаешь, – говорит он, а затем улыбается. – Я чувствовал присутствие Духа
со мной, пока писал. Я ощущал вдохновение. Никогда не знаешь, что призовет тебя. Просто будь
открыт для этого, и оно придет.
Он разворачивается, удаляясь к следующей группе, а я остаюсь полностью растерянным.
Себастиан знает – должен знать – что я увлечен им. Мой взгляд беспомощно скачет по его
лицу, его шее, его груди, его джинсам, где бы он ни был в кабинете. Он прочитал, что я написал?
Осознает ли он, что в тот момент он был моим вдохновением? Тогда зачем было добавлять