— Я знаю, о чем ты думаешь, - шепотом сказал эрэлим, так же, как и сама Марори, наблюдая, как Кенна рассматривает свое отражение в зеркале. – Я тоже не знаю, смогу ли…
— Иногда нужно верить хотя бы кому-то, чтобы не сойти с ума от собственных подозрений, - не дав ему закончить, сказала Марори. – И верить, что в катящемся в тартарары мире есть хоть что-то настоящее.
— Хорошо, что рядом с бесконечными романтиками, как ты, нильфешни, есть прожженные циники вроде меня, иначе мы все уже давно стали бы частью Хаоса.
Их снова перебила Кенна. Девчонка чуть не набросилась на Марори с благодарностью: она так бурно и несдержанно выражала свои эмоции, что Марроу пришлось чуть ли не силой отлепить ее от жертвы.
Уже у себя в комнате Марори долго изучала снимок, пытаясь угадать, что же заставило двух фанатичных историков отказаться от своих убеждений и круто изменить жизнь: один стал пешкой в игре Вандрика, другой – Дознавателем, посвятившим свою жизнь преследованию одной малолетней девчонки и ужасным экспериментам по ее клонированию.
Еще одной загадкой стало то, что в списке Светочей, который раздобыл Марроу, не значился ни Милс, ни кто-либо с именем Ардей. Она даже написала эрэлиму в «БиМ», чтобы уточнить, насколько надежны источники, в ответ на что Марроу написал, что эти имена - единственные, которые сохранились в более-менее достоверных источниках: финансовых отчетах, научных статьях в журналах и тому подобное.
«Из-за крайне радикальных взглядов на официальную теорию о создании Мироздания, у них там была колоссальная текучка, - написал эрэлим немного погодя. – Люди приходили и уходили, некоторые не задерживались больше месяца или двух».
«Здесь нет их имен», - ответила Марори, не сомневаясь, что эрэлим поймет, о ком речь.
«Значит, это еще одна загадка».
«Еще одна загадка, как будто мне их мало», - мысленно ответила ему Марори.
Судьбы других ученых были незавидными. После провала поисков артефакта Светочи распались: стремительно и без официальных заявлений, буквально за несколько дней после возвращения из Керона. Некоторые растворились без следа, другие еще пытались найти место в науке, но постигшее их всех фиаско преследовало мечтателей, словно то самое проклятие, о существовании которого они раструбили на весь мир. Уже после прочтения третьей биографии Марори заметила странную закономерность, которой сперва не предала значения. Все семнадцать человек из списка скоропалительно скончались. Кто-то спустя месяц попал под колеса автомобиля, кого-то скосил сердечный приступ. Кого-то убил грабитель, хоть, судя по биографии, несчастный ученый жил почти в нищете. Другой сам свел счеты с жизнью. Ручкой Марори отметила время кончины каждого бывшего Светоча и, не в силах держать в себе эту находку, снова написала Марроу: