— Это часть работы по развитию и контролю твоего потенциала, нильфешни, и если ты думала, что здесь тебя ждет сладкая жизнь, то ты глупее, чем я о тебе думаю.
Ей до смерти хотелось сказать, какой он придурок, и как мало, в сущности, знает о ней, но в этом не было смысла. Очевидно, Марроу просто озвучивал полученные указания. В данном случае и телевизор был бы лучшим собеседником. Поэтому она просто дала понять, что его слова услышаны и приняты к сведению.
— Когда я смогу ездить домой?
— Домой? – Эрэлим скрестил руки на груди, оценивая ее лицо так, будто выискивал, за что бы зацепится. – О каком доме идет речь?
— О доме Шаэдисов. – Произнести это вслух оказалось довольно сложно.
— Ты – студентка Эльхайма. И даже если бы не твой бесконтрольный талант и не тот факт, что за тобой кто только не охотиться, тебе нельзя покидать Эльхайм без особенного чрезвычайного разрешения. Таковы правила.
— Мне нужно это разрешение.
— Ну, ты вполне можешь его получить. – В его тоне прозвучала неприкрытая издевка. – Где-то месяц уйдет на подготовку всех документов, при условии, что они у тебя есть, Марори Шаэдис йор МиолМорна. Или все же Марори Миллс? Или Тринадцатая? И потом еще около трех месяцев - на то, чтобы получить разрешение. Хотя, между нами говоря, Лига приберет тебя к рукам намного раньше, чем соответствующая инстанция скажет тебе «да» или «нет». Потому что любая твоя возня – это плевок в спину тех, кто пытается спрятать тебя от этих упырей.
Она копила силы на ядовитую реплику в ответ, но их не хватило даже на то, чтобы сжать кулак.
— Я хочу увидеть список документов, шпион.
— Шпион? – Он улыбнулся, хотя Марори надеялась, что заденет его за живое. – Хорошо, Потрошительница, пусть я буду шпионом. Рано или поздно даже ты в состоянии будешь понять, как плохо это слово отражает сущность организации, на которую я работаю.
— Список, - упрямо повторила она. – И если уж от тебя никак не избавиться, то сделай так, чтобы я тебя не видела и не слышала.
— Слушком много требований для человека, которому я спас жизнь.
Да, спас, когда не дал провалиться в трещину. И любому другому она была бы безоговорочно благодарна за своевременное вмешательство, но только не ему. Эрэлим вызывал стойкую неприязнь где-то на уровне мозжечка, и Марори не сомневалась, что дальше будет только хуже. Радовало то, что она будет избавлена от его общества хотя бы на время занятий. Некоторой их части.
— Тебе говорили, что ты выглядишь умнее, когда хмуришься и молчишь?
«Молчи, Марори, просто молчи – и ему будет не за что ухватиться».