Вчера на собрании в большом зале Этьен что-то вещал о чести академии, благородном испытании, посвящении в настоящую магию и многом другом, но Ивари недосуг было это слушать. Ведь злорадствовать в компании подруг гораздо интереснее. Но после, когда она уже собиралась подойти к магистру, он словно испарился.
Ивари сильно раздосадовала неуловимость старикашки, но, пожалуй, ее расстройство не шло ни в какое сравнение с чувством вины Арлезот, которая не успела «дословно записать» пафосные речи магистров.
— Меня же отправили в академию учиться, — с чувством говорила она. — Мой отец был бы разочарован.
Впрочем, ничего важного она не упустила. Все объявления неизменно появляются на стенде рядом со столовой. Этот раз не стал исключением. Следующим утром во время завтрака девушки обсудили загадочное испытание для первокурсников.
Ожидалось оно в первый день зимы. В объявлении, украшенном красивыми завитушками и переливающейся печатью академии, говорилось о выборе Посвященных — лучших из лучших, которые смогут приобщиться к тайнам академии. И ни слова о том, где будет проходить испытание и в чем вообще его суть.
Ивари не интересовали ни посвящения, ни приобщения. Здраво поразмыслив, они с Фитоль решили, что вряд ли к ним может относиться определение «лучшие из лучших», а значит, объявление их не касается.
Арлезот, напротив, выглядела очень заинтересованной. Но подруги уже привыкли, что султанша постоянно озабочена какими-то глупостями. Фитоль же пребывала в слишком хорошем расположении духа, чтобы подтрунивать над этим.
Впрочем, несмотря на скепсис, девушки не преминули взять с Арлезот обещание поведать им все «страшные тайны», которые она узнает, если станет Посвященной.
Мейт и Нахеми, приятельницы Ивари и Фитоль с занятий по зельям, несмело подошли к столику. Весь их вид говорил о том, как неловко им просто так приближаться к султанше. Арлезот дружелюбно улыбнулась, и девушки церемонно поклонились. Но их нетерпение было слишком велико, чтобы долго вести вежливые разговоры о погоде.
— Рамис и Оджи не исключили! — сверкая глазами, говорила миниатюрная Мейт. — Как такое могло произойти?
Арлезот лишь загадочно улыбнулась. Ивари догадывалась, что это ее идеи об общественной пользе позволили опозоренным девицам остаться в академии. В столовой шпионки не появились, и лицезреть их поникшие головы подруги смогли только на занятии по концентрации. Прогуливать их было себе дороже.
С мрачным удовлетворением Ивари заметила, что девчонкам сильно досталось. Лицо у Лайды было опухшее от слез, а на скуле Рамис красовался подтек.