При обходе крепости он заметил интересные свёртки у дальнего склада, странным образом напомнившие ему пять литых пушек в «экспортном» исполнении. Насколько он помнил, на восток такие пушки не поставлялись. Или Максим изменил политику обороны, или кто-то жульничает? Раздумывая над увиденным, уралец вернулся в стойбище и поужинал с Хорг. Девушка настолько исхудала за три недели болезни, что слёзы текли из глаз её мужа, когда та выходила на свет. За пару наконечников для стрел он нанял женщину, обстиравшую и починившую всю одежду хурги, она же готовила немудрёную шурпу и приносила сквашенное молоко. Сегодня жена порадовала Олега одной фразой.
— Мне кажется, я выздоровела, — она улыбнулась и пояснила: — голова не болит, слабость ушла, и очень хочу есть.
— Женщины рассказывали, что завтра будет общий сбор, где вождь всех племён объявит поход, — проговорилась хурга, уминая бульон с мясом, — зовут этого вождя Мадьяр.
— Он угр, что ли? — в памяти Белова возникла ассоциация угры-венгры-мадьяры, ещё в двадцатом веке язык венгров, называвших себя мадьярами, не отличался от угорского.
— Да, его племя родственно нашему стойбищу и говорит по-угорски, я узнавала.
— Вот это номер, — уралец улёгся на кошму, — он же наверняка собрался на запад идти, в Паннонию, а казары и киевляне их не пропустят. Что делать? Понимаешь, милая…
Дальнейшую речь перебила жена, скользнувшая к нему, с явным намерением заняться более интересным делом, чем разговор. Чисто вымытая женщина знала, чего хочет сама и её мужчина. После продолжительных ласк, прерываемых легкими стонами, Олег обнял её, чтобы прошептать:
— Я люблю тебя, красавица.
Разбудил молодожёнов шум в стойбище. Как разглядел выглянувший за полог Белов, все мужчины шли на вече, а ребятишки их провожали, не решаясь покинуть пределы становища. Он быстро собрался, карабин оставил Хорг, револьверы повесил под верхнюю одежду, вскоре догнал группу угров, направлявшуюся к большому холму. Там уже собрались кочевники из прибывших на торг родов, расположившиеся плотными группами родичей. Олег поздоровался со знакомыми и стал пробираться ближе к вершине холма, не сомневаясь, что Мадьяр появится там. Так и вышло, на вершину поднялись два десятка старейшин родов и военных вождей угров. Среди них выделялся своей харизмой невысокий мужчина лет тридцати в богатом доспехе, с типично угорским широкоскулым лицом, длинными свисающими усами и редкой бородкой. На взгляд Олега, тот здорово походил на Тамерлана.
Дождавшись тишины, один из военных вождей начал речь.
— Достойные воины, — хорошо поставленный голос разрезал морозный воздух, — давно шли мы к этому великому дню. Дню нашей славы. Сегодня мы выберем общего военного вождя, что поведёт нас в великий набег, — самого великого из великих. Этот набег прославит наши роды в веках и принесёт несметные богатства каждому из нас. Акыны будут петь о наших победах и прославлять храбрецов, отцы станут называть своих сыновей в честь воинов, снискавших бессмертную славу своими подвигами. Наши жёны и дочери станут носить шёлковые халаты, самый бедный воин добудет себе табун коней и трёх жён. Мы будем пить кумыс из золотых чаш и баранью голову есть на серебряном блюде. Много подвигов совершат наши воины в грядущем походе. Так выберем достойного вождя, способного дать нам победу над врагами! Хур!