– Новости от арманьякской шлюхи! – выкрикнул один из английских солдат.
Габриэль услышал вздох возмущения, обернулся и увидел Флер: лицо красное, в глазах слезы. Тень печали легла на лицо Жанны, но тут же исчезла. Она отвернулась от англичан.
– Не пройдет и трех дней, как те, что так говорят, будут мертвы, – грустно произнесла Жанна. – Они скоро испустят дух, и если хотят осквернять его плохими словами, пусть, это их выбор.
Пятница, 6 мая 1429 г.
Жанна, Габриэль и Флер, отстояв утреннюю мессу, вышли из церкви. Юноша уже привык к неизменному порядку, которому следовала Жанна: исповедь, месса и выполнение того, что ей велели делать голоса. Но Флер чувствовала себя неловко в церкви. И все же, глядя на девушку, Габриэль подумал об удачной перемене имени и отметил, как она постепенно расцветает в ореоле Жанны.
Когда они подходили к дому Буше, Габриэль увидел Рауля де Гокура, доблестного старого солдата и губернатора Орлеана. Он о чем-то спорил с Ла Гиром. Завидев Жанну, они отошли в сторону с по-детски обиженными лицами.
– Орлеанский бастард решил атаковать англичан сегодня? – спросила их Жанна.
Ла Гир нахмурился и промолчал. Ответил де Гокур:
– Так уж сталось, Дева, Орлеанский бастард велел мне охранять эти ворота от тех, кто будет слишком пылко рваться в бой. Сегодня сражения не будет.
Ла Гир и Жанна переглянулись, после чего Жанна повернулась к де Гокуру.
– Я устала от того, что вы не оповещаете меня о своих решениях, а от них зависит судьба города, спасти который меня послал Господь, – холодно сказала Жанна. – Ты, Ла Гир, держишь совет со своими военачальниками, я держу совет с Отцом Небесным, и Его воля будет исполнена, и ваша воля против Его не устоит.
– Но… это приказ главы городской обороны… – начал де Гокур.
– Вы – губернатор Орлеана! Разве вы не хотите освобождения города? Солдаты должны выступить вместе с теми жителями Орлеана, кто хочет сражаться. Они должны атаковать бульвар Святого Августина, а затем Турели. И если вы пожелаете остановить их, вы – злонамеренный человек!
Покрытое шрамами лицо Ла Гира как-то странно перекосилось. Габриэль не сразу понял, что здоровяк сдерживается, чтобы не расхохотаться.
– Нравится вам это или нет, но солдаты выступят, – предупредила Жанна губернатора, – и они победят, как побеждали раньше.
Она повернулась к толпе, которая, казалось, всегда и везде ее сопровождала, выхватила меч и крикнула:
– Мои солдаты! Вы знаете, что мы должны делать! Люди Орлеана, следуйте за нами!
Уже знакомый Габриэлю рев толпы заглушил голос губернатора, пытавшегося взывать к разуму. Юноша помнил: ассасины считали, что притягательная сила Жанны, ее дар вдохновлять и вести за собой не от Бога – они у нее в крови.