– Провале?
– То, что случилось с Фрейзером.
– Да, сэр. Мне это известно.
– Вы дали Фрейзеру информацию, которая привела его к ассасинам.
Пришла очередь Виктории надолго замолчать.
– Да, я помню, что произошло, – сказала женщина после долгой паузы. – Хочу напомнить, что на тот момент я ничего не знала об истинной природе конфликта и о тех целях, которые преследовал орден тамплиеров.
Риккин, разумеется, был в курсе, в отличие от большинства сотрудников всех отделений компании «Абстерго». Вначале и Виктория Бибо ничего не знала об ордене, как все те жалкие болваны, мокнущие под дождем за окнами его машины, чья жизнь ограничена простейшими инстинктами – спать, пить, работать и время от времени получать удовольствие, чтобы забыть об убогости своего существования. Все это Риккина не интересовало, и мнение доктора Бибо он не собирался принимать в расчет.
– В результате мы вынуждены были уволить Эйдана Сент-Клера. Мы были близки к тому, чтобы уволить и вас. Вы знали об этом?
Риккин услышал в трубке сдавленный вздох. «А, – подумал он, – не знала».
– У вас было много друзей в «Абстерго индастриз», которые вас поддерживали, и впоследствии вы доказали свою преданность нам. Мы рады, что вы остались и не попали в руки ассасинов. Нам было бы очень неприятно видеть вас на их стороне.
– Я верю, что обе силы работают на благо людей, – сказала Виктория.
Ее слова разозлили Риккина.
– Неужели? – угрожающе произнес он.
– Да. Я только считаю, что у ассасинов неверные методы.
Иного Риккин не ожидал услышать.
– И наш профессор Хэтэуэй с вами согласен?
Конечно, Хэтэуэй думал так же. Немногословный исследователь никогда не давал повода усомниться в этом. Он любил аккуратность, порядок и традицию. Он никогда не хотел марать руки неблаговидными или сомнительными делами ордена, счастливо отсиживался в своей башне из слоновой кости, в то время как другие, как группа «Сигма» под руководством Берга или еще более засекреченные группы и индивиды, очищали мир, как сад от сорняков, от ассасинов, перебежчиков, еретиков – всех, кто жаждал уничтожить орден.
Но Риккин просчитался. Доктор Бибо, вместо того чтобы потерять присутствие духа после завуалированного обвинения, выразила открытое сопротивление:
– Мистер Риккин, в мире есть многое, чего я не знаю и не понимаю. Но я умею правильно оценивать моих пациентов. Несомненно, есть одна причина, по которой вы… меня не убрали. Я взаимодействую с ним не как с коллегой, а как с субъектом исследования.
– И он об этом не подозревает, не так ли?
– Он знает, что я изучала его досье и что я тщательно веду мониторинг его состояния во время пребывания в «Анимусе» и после.