В голове Риккина прозвучали слова, святые для любого из тамплиеров: «Клянешься ли ты защищать принципы нашего ордена и те ценности, что мы исповедуем?»
Как говорил Шекспир, «вот в этом-то и загвоздка».
Он взял телефон, ввел код и стал ждать ответа.
Это Омега, оставайтесь на связи.
Поступили новые данные.
Фаза 2 Омега-104 близка к завершению. Предлагаю отстранить и заменить исполнителя.
Риккин задумался. Это окончательно решит проблему… но может привлечь ненужное внимание.
Нет. Перемещения будет вполне достаточно.
Принято к сведению. Фаза 1 Омега-105 завершена. Ожидаем дальнейших инструкций.
Запускайте Фазу 2.
Риккин задумался, прежде чем ответить. Но на размышления у него не было времени.
УС в случае крайней необходимости.
Принято к сведению.
Текст исчез с экрана телефона. Риккин вздохнул и задумчиво похлопал ладонью по колену.
УС.
Удалить и стереть.
Он надеялся, что Саймон не отклонится от нужного пути слишком сильно.
Хэтэуэй заказал в «Буре» корзину трудоголика, которая своим содержимым его не разочаровывала, и углубился в изучение книг. Несмотря на количество выпитого чая и искреннюю увлеченность предметом исследования, беспокойная ночь давала о себе знать, и он задремал. Вместо глубокого забытья он погрузился в водоворот тревожного видения: Жак де Моле в огне и дыму выкрикивает проклятие своим мучителям.
Саймон резко выпрямился, сердце в груди колотилось. Ну конечно, рассуждал он: Жанну д’Арк обвинили в ереси и сожгли на костре; Жак де Моле принял такую же мученическую смерть; их пути сошлись в башне Кудре, хотя эти два события разделяло целое столетие. Вполне естественно, что подсознание вспомнило о Великом магистре тамплиеров, так как с каждой симуляцией «Анимус» подводил его все ближе и ближе к смерти Жанны.
Явившийся во сне де Моле напомнил Саймону, что отдел криптологии не дал комментариев по оставленным на стене башни письменам. Он знал, что Виктория предварительно перевела латинский текст – криптологи тем не менее должны были дать свое одобрение, – но он был так увлечен поисками меча и был таким усталым, что забыл спросить у нее, что она там напереводила. Саймон снял очки, потер глаза, встал, потянулся и, глядя на компьютер, громко сказал: «Криптология».
Он присел на край письменного стола и ждал, когда на экране лого «Абстерго» уступит место добродушной физиономии Закария Моргенштерна.
– Профессор Моргенштерн, рад вас видеть.
– Приветствую вас, профессор Хэтэуэй! Поздравляю с повышением! Чем могу быть полезен?
Дружеское приветствие и поздравление застало Саймона врасплох.