Ни один из членов Внутреннего Святилища ордена тамплиеров – восемь высочайших из самых высоких – не сделал движения в сторону меча.
– Я призываю снять с Саймона Хэтэуэя все обвинения.
Профессор посмотрел на экран, пораженный словами Отсо Берга. Лицо человека, которого Саймон всегда считал бездушным убийцей, просветлело от явленного чуда.
– Я присоединяюсь, – сказала Агнета Рейдер. Внешне она была спокойна и только быстро моргала. – Саймон, вы сделали все, что обещали неделю назад. Если вы и взяли собственность ордена, то лишь для того, чтобы воссоздать ее целостность. И я согласна. Некоторые из наших методов не вполне соответствуют тому, что олицетворяет собой меч Жака де Моле.
Не все лица озаряло понимание. Риккин, Стернс, Граматика и Килкерман сидели молча, похожие на статуи. Наконец генеральный директор с трудом разомкнул губы:
– Саймон, вы предложили нам богатую информацию к размышлению. Но сложно спорить с успехом. Вы можете организовать работу Центра исторических исследований, как посчитаете нужным, и «Анимус» в вашем распоряжении. Но сейчас, если вы не возражаете… я бы хотел получить свой меч назад.
За столом засмеялись, и это ослабило магию меча. Его свечение ослабло, но не погасло. С глубоким почтением, хотя и неохотно, Саймон положил меч в футляр, закрыл его и протянул Риккину.
Он не мог не заметить, что генеральный директор «Абстерго индастриз» так и не прикоснулся к мечу Жака де Моле.
Саймон, усталый и опустошенный, ввалился в свою квартиру и рухнул на диван. Он даже не подозревал, насколько истощились его силы за последнюю… неделю? Десять дней? Он потерял счет времени. Но мир вновь возвращался в правильное русло, или, возможно, только сейчас все наконец стало правильным.
Жучки из его офиса и квартиры исчезли. Пул вернулся в «Бурю», сияя от неожиданно свалившегося на него счастья – он получил звание лучшего официанта года и провел отпуск в Эдинбурге. Бен Кларк, юный американский вундеркинд, которого Анайя обучала как своего преемника, с тех пор как Саймон сбежал с мечом, тоже куда-то исчез и больше не появлялся. И даже швейцар у дверей дома Хэтэуэя вернулся из какого-то таинственного отпуска.
Сразу же, как только заседание Внутреннего Святилища закончилось, Саймон позвонил Виктории и облегченно выдохнул, узнав, что за время его отсутствия ни она, ни Анайя не попали в поле пристального внимания.
– Думаю, они прежде хотели выяснить, что со мной случилось и куда я исчез, – сказал Саймон Виктории.
Он звонил ей с одноразового телефона, решив, что некоторые из недавно приобретенных привычек стоит сохранить.