Во вторник, восьмого марта, они проснулись с рассветом, чтобы успеть к утренней мессе. Как только она закончилась, все, кто был в церкви, кинулись расчищать место для будущих раскопок, и каменщики приступили к работе. Поскольку Сент-Катрин-де-Фьербуа была маленькой деревушкой, церковь стояла не на фундаменте из гранитного или известнякового щебня, а прямо на земле, поэтому раскопки не нанесли церкви никакого урона. Очень скоро собралась толпа любопытных, которые наблюдали, как за алтарем каменщики работали киркой и долотом.
Габриэль, стоявший сбоку от них, все время порывался помочь, но знал, что его прогонят. Он уже – другого слова, более точного, не подобрать – чувствовал меч. Меч Эдема, как назвал его де Мец. С каждым слоем земли, который снимали каменщики, он был все ближе и ближе к поверхности. В тот момент, когда он начал грызть ногти от нетерпения, Жан шепотом спросил:
– Что-то не так?
– Боюсь, как бы они его не повредили своими инструментами, – пробормотал Габриэль.
– Не волнуйся, парень, эти вещи существуют тысячелетия. И кирки каменщиков им не страшны.
– Надеюсь, ты прав, потому что, если он будет поврежден, то не мне, а тебе придется рассказать об этом Жанне.
Де Мец фыркнул, чем вызвал укоризненный взгляд отца Мишеля.
В этот момент один из каменщиков остановился. Попросил долото – поменьше и поострее – и начал копать с чрезвычайной осторожностью. Все притихли. У Габриэля учащенно забилось сердце, ему показалось, что он готов лишиться чувств от напряжения. Жан положил руку ему на плечо, и ее тепло и тяжесть придали юноше сил и напомнили, что нельзя поддаваться чувствам. Габриэль кивнул, давая понять, что понял намек.
Стал виден контур меча. Земля вокруг него была твердой, это значило, что он пролежал здесь лет сто, а то и более. Каменщики аккуратно взяли его в руки и позвали деревенского кузнеца, тот подошел, держа в руках ткань, на которую и положили меч. Когда кузнец поднял меч, земля осыпалась с него, словно только что к нему прилипла. Кузнец повернулся к толпе и поднял меч, чтобы все могли его увидеть. Ропот пробежал по толпе собравшихся, они смотрели на меч, извлеченный из земли именно в том месте, на которое указала девушка из Домреми, – священный меч, к которому, казалось, даже земля стыдилась прилипать.
«Как они могли не чувствовать, где спрятан меч?» – подумал Габриэль, вместе со всеми таращась на него.
Саймон тоже смотрел на артефакт, не отрывая глаз, с жадным любопытством. Он не мог сказать наверняка, этот ли меч сейчас хранится за стеклом в офисе Риккина, стильном и вместе с тем строгом. Длина как бы та же – семьдесят пять или восемьдесят сантиметров, – и формой похож. Саймон не мог четко рассмотреть яблоко меча, но крестовина была прямая.