— Тара, я когда вернулась, тебя в комнате не было… — начала уже одевшись и натягивая дубленку. И тут же пожалела, потому как договорить не смогла, осеклась, так она на меня недружелюбно взглянула.
— Ты тоже не особо свою подушку ночами мнешь.
Мне краска в лицо бросилась.
— Знаешь же, я с ректором Риганом занимаюсь…
— Знать бы еще чем! — раздражение так и сквозило в голосе Вьятт. — Ты в курс, что по нему пол института сохнет? А выбрал он тебя. Интересно, за какие заслуги? Хотя о чем спрашиваю. Ты же суккуб!
У меня даже корни волос покраснели.
— Дура ты Вьятт, — выплюнула обозлившись и начала застегивать безрукавку. От обиды на Тару, пуговицы из пальцев выскальзывали.
А Баз стоял и скалился довольно. Я в него сапогом зашвырнула. Он язык показал и в портал сбежал. Трус!
***
На стадион мы пришли первыми, еще до громогласного горна. Так и не сказав больше друг другу ни слова. И да, я была права, ветер прекратился и первый снег все-таки выпал. Мокрый и промозглый. Пока мы проползали полосу препятствий он смешался с грязью и теперь был везде, в сапогах, на теплых безрукавках, свисал комьями со слипшихся волос.
Я пришла первая под удовлетворительный кивок магистра Треша. Он даже улыбнулся мне, не зло и не испепеляюще, а с каким-то горделивым видом. За меня горделивым. И это было лучше похвалы и всяких высокопарный слов.
А когда все собрались и выстроились в ровную грязную с головы до ног шеренгу, оглядел всех и произнес вызывающе.
— Забудьте всё, что я говорил на прошлых занятиях. Вы команда, и, — он ко мне повернулся. – Вы должны стоять за себя и за того, кто с вами. Не имеет значения какими правилами вы руководствуетесь, лучше всего не руководствуетесь вовсе. В борьбе с более сильным врагом, главное…— его взгляд на Тару переместился.
— Победить! — усмехнулась та.
— Выжить! — холодно резанул Треш. Всё переглянулись.
— А теперь еще один марш бросок десять кругов, и… — он снова всех оглядел. Повторно остановил взгляд на Вьятт, – тренироваться с сегодняшнего дня начинаем на реальном враге. Надеюсь вам, студентка Тара – это понятно? Если вы их не убьете, они убьют вас… Нет места сожалениям, нет места сочувствию. Никаких эмоций. Только ваше будущее, которого не будет, если вы не отстоите его здесь и сейчас.
Тара стала бледная, если её отчужденную зеленость, можно было принимать за бледность. Изменились, после слов тренера, все. Напряженность столь же промозглая, въедающаяся в мозг, что и первый мороз, застыла на лицах.
— Марш! — прозвучал рык тренера.
А когда мы пробежали десятый круг, едва переводя дыхание, то поняли, что фраза: «Будущее, которого не будет, если вы не отстоите его здесь и сейчас» имеет самое прямое и зловещее для нас значение.