— Тара, а вы?.. — вопрос в горле застрял. Вьятт голову подняла, вытерла нос огромным кулаком.
— Я впервые его в приюте увидела. Ходил по комнатам, присматривался. Играл с нами. Это потом мне сестра настоятельница раскрыла, что он проклятых выявлял. Хотя меня и выявлять не нужно было, — она помолчала собираясь с мыслями. Потом вздохнула тяжко и продолжила. — Дейн каждый месяц приходил. Разговаривал со мной. Это он убедил меня, что я воин. И потом, когда время уходить пришло, сестрам настоятельницам сказал: «Не выживет девчонка, в институт отправьте». Вот они мне путь и указали. Он же меня и здесь встретил, я ему экзамен сдавала, — Тара нервно перебирала пальцами. — Найли, это очень тяжело, когда ты одна… совсем одна… не просто проклятая, а у тебя это на лице написано. От меня простые люди шарахались… А он… вроде как родной. Он меня принял такой… И на душе сразу легче, что есть кто-то не смотрящий на тебя как на лягушку заморскую.
Я подсела ближе.
— Ты его любишь?
Она плечами пожала.
— У меня ближе никого нет. Да и у него… только я.
Я невесело усмехнулась.
— Нашли друг друга…
— Странно это слышать от тебя, — Тара голову вскинула. — Разве у тебя с Заком не тоже самое? Вы цепляетесь друг за дружку, потому что он первый тебя принял. А ты его. — она кричала, всхлипывая и слезы по лицу размазывая. — Потому что оба одиноки были. И теперь вы уже не видите никого рядом с собой.
Я поднялась. Гадко и мерзко на душе стало от слов Тары. От того, что правдой слова её сквозили. А мне не хотелось так думать о Заке. Цепляюсь? Да я цепляюсь за него. И он… У меня сердце теплом согревается, когда он рядом. У меня лилии внутри замирают от его прикосновений, не желают поглотить, не стремятся вырваться, а по всему телу нежностью и негой тянутся в ожидании нежного взгляда карих глаза. У меня сердце выскочить хочет от вида рыжих кудрей. И да, Тара права, стоит увидеть его и больше никого не может быть рядом.
И сердце мне тут же гулко ответило.
Тук-тук!
И как же захотелось к Заку, уткнуться в его грудь, и отчего-то заплакать. Не от вида ли шмыгающей носом Вьятт. Я к Таре присела поближе, заблестели глаза. Она на меня посмотрела и уткнулась лицом в плечо. А потом мы сидели обнявшись и обе плакали. Ничего уже не говоря, но отчаянно понимающие друг друга.
Часть 16
Работать без продыха, так, что под вечер ноги не в состоянии держать тело. А ночью выкладывать силы кажущиеся последними с ректором Риганом. В эти дни я впервые оценила База. Если бы не он… Читать, ни я, ни Вьятт, были не в состоянии. Дух встречал меня после занятий, читал нам, полуживым, лекции. Кропотливо заполнял тетради и вычерчивал графики пар. А по ночам, шептал заклятия, и повторял их до тех пор, пока они автоматом не откладывались в головах.