Люблю посидеть в трейд-центре в вечернем чате, когда сессия закончилась, народ отужинал и ближе к полуночи стягивается на разговор. Бойцы вспоминают минувший день, делятся впечатлениями и интуициями — что там, впереди? Веселятся или грустят, хвастают профитом или жалуются на убытки, долги, обрушенные плечи, сорванные стоплосы. Днем еще бодрятся, затачивая себя на успех. Разные люди из разных мест, известные друг другу по никам. Некоторые встречаются друг с другом в реале. Фотографий нет — одни ники, так что остается только гадать, что за лик скрывается за ником Квант милосердия или Белая сирень… Я под ником Сел на пенек-съел пирожок, или Сел-съел. Мне нравится одна юзерша — Черная Мамба, решительная, сильная, удачливая, из тех, что пьют водку стаканами, гоняют на джипе по газонам и ругаются матом с гаишниками. Она работает с волатильностью скальпером, а это высший пилотаж. Скальпер — это тот, кто срезает-отскакивает, срезает-отскакивает, как благородный грифон, делящий трапезу с семейством львов. Все хочу назначить ей свидание, недавно понравился ей шуткой: «Некоторые дамы даже беременеют здесь — прямо во время сессии, без отрыва от торгов…». Можно представить себе этого ребенка, зачатого во время трейдинга — с монитором у изголовья и мутным от страсти взглядом, одеревеневшим на наполняющихся стаканах осцилляции биржевых котировок. Ни одна женщина в процессе не смеет раскрыть глаз — так задумано природой, из своего опыта сужу, не такого уж маленького. Ситуации, конечно, разные бывают: муж, например, вернулся из годичной командировки, а на бирже мощный рост, такой, что не оторвешься от монитора, скорей хватай в кредит на плечи, двигай стоп лоссы, заодно подставляй истомившемуся бедняге-супругу мамбу... Похоже на совокупление на Ивана Купалу прямо в борозде, чтоб озимые дружней взошли.
Смартфон заиграл «Мишелл, май белл!..».
Черная Мамба сообщала, что может опоздать на несколько минут. Я стоял на условленном месте, на обочине Ленинского, всматривался в налетающие на меня машины; в одной из них сидела загадочная Черная Мамба, представления о которой не было никакого, кроме виртуального образа, сложившегося из дельных реплик в чате трейд-центра, соленых шуток и нескольких коротких е-мэйлов.
В десяти метрах притормозила японка. За рулем ее сидела дама в затемненных очках, не скрываясь, рассматривала меня, как голенького на пригорке, сквозь стекло машины, я предполагал, что дорогой, но не думал, что настолько. Наконец посигналила. Я продолжал стоять. Она помахала рукой — я ответил, подняв два пальца к виску, не двигаясь с места. Наконец поняла и подъехала вплотную. Опустила боковое, подняла очки на лоб. Я заглянул в салон через окошко и поздоровался, как через порог, что, как известно, тоже примета. Ничего особенного — так, хорошие губы, глаза, лоснящееся от злоупотребления кремами загорелое лицо, глянец на лице, глянец на веснушчатых руках, вот веснушки мне понравились, веснушки были — везде.