Той весной мы сворачивали комплекс для поездки на стрельбы в Забайкалье, вытягивали кабели из трубы, ведущей от кабины «П» в капониры, а труба была узкая, длинная, впечатанная в цемент навсегда. Я вдруг понял: сейчас случится ЧП — кабели заклинит! Каждый кончался большим металлическим разъемом, который мог застрять в колене трубы. Мне пришло в голову привязать к противоположному концу кабеля страховочный фал. Командир дивизиона Кондратенко (Кондрат, «батя») подумал и приказал сделать так, как я предложил. Первый же кабель застрял в трубе, но, благодаря моей веревке, удалось, продергивая туда-сюда, вытянуть их все, один за другим. Кондрат потоптался рядом и вдруг приобнял, благодарно потрепав по плечу. Выручил дивизион — сворачивались на время, из бригады налетели проверяющие.
Осенью возили расчет операторов РС (Ручного Сопровождения целей) в Таджикистан на предстрельбовую подготовку, сканировали враждебный Пакистан и Афган, тренировались в проводках и учебных электронных пусках по реальным В-52-м и «фантомам», взлетающим и садящимся на приграничные натовские аэродромы. «Сбили» два десятка самолетов. Когда видишь в аквариуме экрана живую цель, сравниваешь ее с рыбой, самое точное сравнение — рыба, которая словно дышит, шевеля бахромой плавников, и, хотя знаешь, что это враг подлетает вплотную к границе, чтобы «чиркнуть» по ней, как по спичечному коробку, и, почуяв узкий луч, начинает дразнить операторов, маневрируя, включая постановщик «активных» помех, все равно относишься к «пачке» цели как к рыбе вуалевой, которую надо делить электронным лучом строго пополам, резать американца, как карася на разделочном столе, подпрыгивая от чесночных выхлопов, слыша такие же то справа, то слева, потому что в самаркандской бригаде свирепствовала дизентерия и чудак Кондрат решил бороться с нею с помощью чеснока — запросил у начпрода двухмесячную норму, а у начфина деньги на закупку чеснока в военторге, и так и поехали с мешком чеснока в Таджикистан в облаке чесночного проперда.
В жизни солдата, как в жизни ребенка малого, много физиологии, оправки, прямой кишки, пищеварения. Солдат — это организм, оставляющий за собой лужицы и кучки, то лужицу, то кучку, и куда его ни целуй — все равно попадаешь в жопу (старшина Чмырь). На одной этой шпионской фотографии солдат, задрав голову, считал галок на небе, на другой присел на корточки в позе орла, на третьей, подтянув штаны, уже вносил рацпредложение, молодец такой, отличник боевой и политической подготовки…
С наступлением новейших времен купил сканер и уселся разбирать фотоархив. Сканировал слайды, фотографии, начал с детских, конечно: дочь, жена, деревня, река, природа. Целая эпоха уходила на глазах: пленки с эмульсией, засветка, химпроцесс — проявитель, закрепитель, первая фотография моя, отпечатанная собственноручно под руководством отца, — ощущение чуда при виде проявляющегося на фотобумаге изображения в красном свете фонаря, острое и волнующее, неимоверное по силе, — неужели наши внуки будут этого лишены? Сваленные на антресолях в коробку механические камеры от «Никон-2» до «Киев-6» — громадной, широкопленочной, отец получил по разнарядке как фотокор республиканского агентства, инвалид войны, лучшая фотокамера империи, розовая мечта фотолюбителей всей страны. Ушла эпоха — а что пришло на смену? Цифровые сканы.