Когда Папа садился писать, Мусор сопровождал нас с Мамочкой в горы. Прогулка всегда шла по одному и тому же сценарию: сначала он уходил далеко вперед, объясняя, что это, мол, давняя армейская привычка — воспоминание о военной службе, но потом это воспоминание слабело или вовсе улетучивалось, мы его нагоняли, перегоняли, и он плелся далеко позади, обливаясь потом с головы до ног. И тогда мы оставляли его у какой-нибудь скалы, а сами шли дальше, наверх — лакомились дикой спаржей и ягодами опунции, набивали корзинки тимьяном, розмарином, еловыми шишками, а Мусора подбирали на обратном пути, при спуске, когда он уже окончательно подсыхал. Ему случалось быть и серьезным — например, он на полном серьезе давал мне советы по поводу моего будущего. Один из них произвел на меня сильное впечатление, поскольку был «не лишен здравого смысла», как выражался Мусор, желая подчеркнуть его смысл и значение.
— В жизни, мой милый, есть две категории людей, которых нужно избегать любой ценой. Это вегетарианцы и профессиональные велосипедисты. Первые опасны, потому что человек, отказавшийся от антрекотов, наверняка был в прошлом своем существовании каннибалом. Вторые — потому что человек, который напяливает на голову кастрюлю с окошечком и беспощадно упихивает свои причиндалы в светящийся комбинезон, чтобы преодолеть на велосипеде горный склон, наверняка чокнутый. Так вот, если ты когда-нибудь встретишь велосипедиста-вегетарианца, послушайся доброго совета, мой милый: толкни его как можно сильней и, пока он не очухался, беги от него поскорей, как можно дальше и быстрей!
Я горячо благодарил его за эти философские наставления и с признательностью заключал:
— Самые страшные враги — те, кто не вызывает подозрений!
Возможно, он спас мне жизнь, и я считал, что уже одно это его большая заслуга, не лишенная здравого смысла.
В день рождения Мамочки мой отец и Мусор с утра пораньше уплывали на лодке, чтобы подготовить фейерверк на озере, а мы с Мамочкой отправлялись в магазины и покупали много бутылок вина, ветчину, паэлью, целых каракатиц, каракатиц, нарезанных кольцами, свечки для именинного торта, мороженое, пирожные и еще несколько бутылок вина. По возвращении Мамочка просила меня рассказывать ей необыкновенные истории, а сама тем временем выбирала подходящее платье для праздничного вечера. И каждый раз это длилось часами: она надевала очередной наряд, спрашивала моего мнения, которое всегда было одобрительным, потом спрашивала мнения зеркала, за которым, как она считала, всегда остается последнее слово: