— Привет, Джулия! Приятный сюрприз. Рад тебя видеть.
Хотя на щеке у него блестели пятнышки тавота, а на лбу — бисеринки пота, Джулия невольно подумала о том, как он все-таки хорош. Почему же она раньше не обращала внимания?
— И тебя я рад видеть, дружище, — добавил Майк, обращаясь к Сингеру.
Он погладил пса по спине, и Джулия заметила на его пальцах кусочки медицинского пластыря.
— Что у тебя с руками?
Майк посмотрел на свои пальцы.
— Ничего, пустяки. Немного болят.
— Почему?
— Слишком сильно мыл их вчера вечером, когда вернулся домой.
— Из-за того, что я тебе сказала? — нахмурилась она.
— Нет, — ответил Майк и, пожав плечами, добавил: — Ну, может быть.
— Я просто хотела тебя немного поддразнить.
— Знаю, но мне было интересно, сумею ли я отмыть их.
— Чем же ты отмывал руки? «Аяксом»?
— «Аяксом», лизолом… Я много чего перепробовал.
Джулия покачала головой и смерила Майка выразительным взглядом.
— Любопытно, каким ты станешь, когда по-настоящему повзрослеешь.
— А ты думаешь, я повзрослею?
Джулия рассмеялась. «Как же он мне все-таки нравится!»
— Я вообще-то просто хотела сказать тебе, что вчера все было замечательно. Вот поэтому-то и зашла.
— Я с нетерпением жду сегодняшнего вечера.
Их глаза встретились, и Джулия первой отвела взгляд, чтобы посмотреть на часы.
— Послушай, мне пора на работу. Утро расписано, клиентки сейчас пойдут косяком, одна за другой. Еще у меня запланирован ленч с Эммой, так что опаздывать нельзя.
— Передавай Эмме привет.
— Обязательно передам. Удачи тебе.
— И тебе.
— Береги руки. Обещаешь? — лукаво подмигнула Джулия. — Я жутко расстроюсь, если ты поранишься сегодня, перебирая какой-нибудь двигатель.
Майк добродушно рассмеялся. Она заигрывает с ним. По-настоящему заигрывает, а не просто по-дружески. О Боже, как же ему это нравится!
— Похоже, твое свидание было выше всех похвал. Я не ошибаюсь? — спросил Генри, держа в руке надкусанный пончик.
Майк засунул большой палец за лямку комбинезона и хмыкнул.
— Пожалуй. Все прошло действительно замечательно.
Генри помахал рукой с зажатым в ней пончиком.
— Может, хватит строить из себя Джеймса Дина, а, братишка? Я уже говорил — тебе это не идет. Ты в жизни не избавишься от идиотского выражения лица.
— У меня не бывает идиотского выражения лица.
— По-идиотски влюбленного. Как угодно.
— Послушай, старик, но что я могу поделать, если она меня любит?
— Ты просто неотразим, да?
— Я думал, ты порадуешься за меня.
— Я рад за тебя, — ответил Генри. — И еще я горжусь тобой.
— Почему?
— Потому что, каким бы ни был твой план, мне кажется, он сработал.