— Я хотел увидеть тебя.
Из источника стал подниматься пар, окутывая Кормака, и ему казалось, будто он вознесся на небеса, а весь остальной мир исчез, когда он смотрел на нее. Он опустил глаза ниже, и интенсивность его взгляда распалила Аллору, а сердце сильно заколотилось в груди.
— Так вот почему борны всегда такие чистые. Я так часто задавался вопросом, как же вы можете мыться в ведре с ледяной водой так часто.
Аллора ощетинилась в ответ на его ехидное замечание, и, собрав все свое достоинство в кулак, двинулась к нему, вода все еще стекала по ее телу.
— Хочешь подать официальную жалобу? Как твоя управляющая, я приму ее, перед тем как казнить тебя за такие вольности. Это мои личные покои.
— Я уже вторгся во многие твои личные места, и в сравнении с ними здесь довольно скучно, — его рот скривился в подобии улыбки.
Взгляд Кормака, интимный тон голоса заставили мышцы ее естества сжаться, и даже стыд, окативший Аллору с головы до ног, не смог остановить эту реакцию.
— Этого не должно было случиться. Не знаю, о чем я думала.
Кормак подошел так близко, что она почувствовала жар его тела. Запах мужчины, пота и специй овладели ею настолько, что она почти могла ощутить их на вкус.
— Ты не думала, ты нуждалась, и позволила своему телу управлять собой. Плохо лишь, что ты не разрешила мне дойти до конца.
Кормак протянул к ней руку, которая в отличие от первого раза, когда он трогал ее, сейчас не дрожала. Аллора судорожно с шумом втянула воздух, когда он обхватил ее грудь, большим пальцем поглаживая затвердевший сосок. Удовольствие настолько сильное, что у нее подогнулись колени, скрутившись в спираль, грозило вырваться наружу.
— Я испортил тебя, Госпожа Управляющая, оставил на тебе свой грязный рабский след, — Кормак нежно размазал по ее груди что-то похожее на пепел. Она взглянула на потухший камин, где отсутствовала решетка, а затем встретилась с его умным взглядом. — Ты уже никогда не будешь прежней.
— Зачем ты это делаешь?
«И почему я позволяю этому безумию продолжаться?»
Кормак беспечно пожал плечами, как будто ничто в мире его не волновало.
— У меня осталось мало времени. Помирать так с музыкой.
— И поэтому ты решил меня изнасиловать? — наказанием за такое преступление была смерть. Но Кормак был прав — его могли убить только раз.
Его глаза сверкнули, когда он прижал свою ладонь к ее плоскому животу.
— Я собираюсь соблазнить тебя, Госпожа управляющая, оставить на тебе настолько глубокий отпечаток, что даже после моей смерти, ты будешь чувствовать мое присутствие.
Она тяжело сглотнула. Страстное необузданное желание разрывало ее изнутри, полностью лишая сил, Аллора едва держалась на нетвердых ногах.