В воспоминаниях я бываю на речке, где однажды рыба сама пошла в руки, только вверх брюхом. Обрадовался, что вернусь с богатым уловом и мама будет мной гордиться. И стоять с удочкой часами не надо! Насобирал рыбы, бегом домой. Мама дохлятину – в помойку, а я, размазывая слезы, смотрю, как серебряные рыбины поблескивают на дне мусорного ведра…
Порой прошлое делает жизнь невыносимо прекрасной. Настолько, что некоторые не могут этого перенести.
Скучаю. Папа
15
Однажды ты встретишь человека, из глаз которого на тебя будет смотреть Бог
Досту,
сегодня заходили Дарья с Леоном. Мы рады: в белом доме не хватало детского смеха. Жан консультирует и в выходные, поэтому его невеста с сынишкой часто по субботам гостят у нас.
Леон под присмотром Марса изучает каюту Озгюра, Мария стряпает, мы с Дарьей помогаем. Девочка привыкает к Городу вечной зимы: показавшийся вначале угрюмым, со временем он открылся ей с другой стороны.
«В первый день приезда я подумала: это город для тех, кто отрешился от мира. Потом разглядела: тут есть место для каждого, и для вновь пришедших, и для тех, кто уйдет».
При внешней меланхоличности Дарья бурлит энергией. В разговоре перескакивает с темы на тему. То рассказывает о прекрасной традиции дореволюционного Петербурга, когда студенту, окончившему консерваторию с медалью, дарили рояль; то об увеличении в мире числа людей с ахроматопсией, полной неспособностью различать цвета; то о том, что агрессия другого человека – чаще всего просьба о любви.
«Опять тараторю, простите…» – смеется, шлепает себя по губам, продолжает натирать морковь на мелкой терке. Готовим морковное печенье. Я взбиваю сто граммов размягченного масла с таким же количеством сахара. Добавляю яйцо, ваниль, перемешиваю.
В масляную массу Мария просеивает полтора стакана муки с солью, разрыхлителем и корицей. Перемешивает, добавляет морковь – получается мягкое оранжеватое тесто. Влажными руками твоя мама лепит печенье, выкладывает на противень, ставит в духовку на двадцать минут.
Пока печенье остывает, а Мария играет с Леоном, мы с Дарьей выходим к берегу выгулять Марса, подышать. Снова пошел снег, хотя после ночной бури все надеялись на передышку. Ничего, пусть сыплется, лишь бы без ветра.
Дарья посматривает в сторону дорожки от трассы к белому дому – ждет Жана.
Она всегда подсознательно ждала его, не зная ни имени, ни облика, и верила в приближение встречи, хотя не раз разочаровывалась. Отец Леона бросил их, узнав о диагнозе малыша.
«Я встретила Жана тогда, когда обрела целостность, справившись со страхом потерять партнера. Как и многие женщины, я путала страх одиночества с любовью. Как-то подруга из Индии сказала мне: „Однажды ты встретишь человека, из глаз которого на тебя будет смотреть Бог“. Так и случилось. Это не идеализация, а понимание закона, по которому сердце не выбирает что попало, но чувствует родное, необходимое».