— Доллар в день, сэр!
Эти слова паренек крикнул мне уже в спину. Не оборачиваясь, я согласно кивнул ему головой, толкнув двухстворчатую дверь салуна. Моим глазам предстала длинная полированная стойка. За спиной у бармена находился зеркальный буфет с полками, уставленными в несколько рядов бутылками. Пол, посыпанный стружкой. Полтора десятка столов со стульями. У дальней глухой стены был сколочен помост, на котором стояло обшарпанное пианино и табурет, на котором восседал маленький всклокоченный человечек, в данный момент, разминавший пальцы. Над инструментом висела доска с грубо намалеванными буквами: "Не стреляйте в пианиста. Он играет, как умеет". На самом пианино стояло два подсвечника и бутылка виски с нехитрой закуской. С потолка на грубой цепи свисало подобие люстры с двумя десятками свечей. Сначала у меня мелькнула мысль о тележном колесе, но тут же понял, что это не так. "Произведение искусства" явно была выковано местным кузнецом, судя по ее "изящной" отделке. Пробежав взглядом по салуну, я перешел к его посетителям. Группа, покрытых пылью, ковбоев, громко и возбужденно беседовавших до моего прихода, чему очевидно способствовали две бутылки виски, стоявшие передними на столе. Благодаря встрече с ковбоями — перегонщиками, я уже мог отличать их по виду от остальных профессий этого века. Четыре картежника, занявшие столик у окна, меня также не заинтересовали, хотя бы потому, что имели большие животы и не имели на груди шерифских звезд. А вот три человека, стоящих у стойки, меня, очень даже сильно, заинтересовали. Рядом с двумя мужчинами, с обветренными и опаленными солнцем лицами, стояли винтовки, прислоненные к стойке, а у молодого человека с простецким лицом, разговаривающего с барменом, висела звезда шерифа. Или помощника шерифа. При виде звезды я тут же подобрался, сжавшись, как стальная пружина, в ожидании реакции законника. Мужчины, у стойки, бросив на меня по паре любопытных взглядов, вернулись к прерванному разговору. За столом ковбоев вновь возобновился громкий разговор о коровах и ценах на скот, за другим столом снова зашлепали карты. Только шериф и бармен продолжали смотреть на меня. Взгляды, что у одного, что у другого были спокойные, я бы даже сказал доброжелательные.
"Не узнал. Или притворяется? Нет. Не узнал".
Подошел к стойке. Бармен был плотный, крепкого сложения мужчина, с огромным "пивным" брюхом, что, впрочем, не мешало ему шустро перемещаться за стойкой.
— Что будем пить, приятель? Есть хорошее пиво и виски.
— Пива, — секунду я размышлял. — И то, что вы называете виски. Стаканчик на пробу.