Я в очередной раз свалилась и больше не вставала, только чувствовала, как к моему рту подносят воду. Сколько дней еще прошло, не знаю, но в один из вечеров нас все же отыскали. Я была без сознания, когда Кингсли нес меня из бункера, и что-то ему пыталась ему сказать, но бредила. Я очнулась уже в больнице. Потом он мне сказал, что из делегации, кроме меня, никто не выжил, и в живых осталось только сто двадцать семь детей.
— Понимаешь, сто двадцать семь детей, они убили больше половины! Это же дети! Они никому ничего не сделали! — я уже всхлипывала от слез.
Северус сжал меня и стал целовать мое лицо, глаза, губы. Я обняла его за шею руками, прижалась сильнее.
— Успокойся, Анри, все уже позади. Прошу, не плачь, — шептал он, не останавливая свои поцелуи.
— Потом были долгие переговоры, суды, но обвинения с меня все сняли. Знаешь, я потом ушла в такой запой, заливала себя, чтобы забыться, что еле выбралась оттуда! — уже успокоившись, заявила я.
— Вот, значит, откуда такая закалка к алкоголю, — усмехнулся он.
Рассказав ему все, что, кроме меня, никто не знал, мне стало, нет, не легче, просто он тот, кому я могла это рассказать и хотела.
*
Лето прошло на одном дыхании, точнее, на одном вздохе. Ближе к сентябрю мы вернулись в Хогвартс. Конечно, я осталась преподавать Магловедение и Историю магии.
Тем более куда я могла деться от Северуса? Он тоже мог влиять на меня, хотя не всегда, но все же мог. Я не хотела потерять его опять.
В этом году Министерство нашло нового зельевара из Германии — Станислауса Ланга.
Северус только фыркнул на это, но все же недоброжелательно относился к новому зельевару.
— Нет незаменимых, Северус, — доводила я его. — Зато ты будешь больше время проводить со мной, — улыбалась я.
— Женщина, это мое призвание. Я как занимался в лаборатории, так и буду там заниматься! — рычал он. — Еще посмотрим, какой он зельевар! — фыркнул Северус.
— О, вот оно, оказывается, где твое слабое место, — уточнила я. — Вообще-то, у мужчин оно между ног, но у тебя, видать, оно в твоих пробирках и склянках, — хихикала я.
— Моя слабость — это ты! Но я когда-нибудь придушу тебя за твой длинный язычок! — прошипел он.
— Ты уже два года обещаешь это, — ухмыльнулась я.
— Вот выжду нужный момент и точно придушу, — рявкнул он.
— Злюка! — крикнула я ему уже в дверях и вышла.
Начался учебный год. Мы уже, конечно, не скрывали того, что мы вместе. Днем сгорали от страсти, так как я не могла позволить Северусу при всех меня обнимать, тем более поцеловать, а ночами все же отдавалась ему все без остатка.