— Отец, ты что-нибудь скажешь? — поинтересовался Гарри у Северуса.
Северус отвлекся от тарелки своей и посмотрел на Гарри и Джинни. Резко встал и подошел к ним.
— Я очень рад за вас, — тихо прохрипел он и обнял Гарри. — Я по-другому и не рассчитывал услышать эту новость, вы истинные гриффиндорцы во всем, — похлопал он Джинни по плечу. — Я, конечно, пока не рассчитывал на роль дедушки, у меня свой еще сорванец где-то тут бегает, — ответил Северус и посмотрел по сторонам в поиске Алекса. — И даже не рассчитывайте, что я буду сидеть с вашим ребенком, — ухмыльнулся он.
Все засмеялись.
— Я действительно рад и поздравляю вас с этим событием, — слегка улыбнулся Северус.
Все бурно стали обсуждать эту великолепную новость, а я краем глазам заметила, что Северус уединился с Гарри, о чем они разговаривали, я не слышала.
Но после, лежа в своей постели на груди Северуса, я все-таки поинтересовалась:
— О чем вы беседовали с Гарри?
— Женщина, тебе обязательно нужно все знать! — возмутился он.
— Ну, если это касается моей семьи, Северус, — язвила я и поцеловала его грудь несколько раз.
— Я же не спрашиваю, о чем вы трещите с Гермионой по вечерам! — язвил он вслед.
— Ну, не о твоих мужских достоинствах! — фыркнула я, развернулась и легла на другую половину кровати.
Северус протяжно выдохнул и потянул меня обратно. Я ударила его по руке.
— Не трогай меня! — рычала я.
— Девочка моя, ты решила обидеться? — поинтересовался Северус.
— Я тебе не девочка, тем более не твоя! Вот родишь себе девочку, тогда и называй ее так! — все сильнее злилась я.
Он не унимался, все же схватил меня и притянул к себе, навис надо мной и прохрипел:
— Нет, ты моя и только моя! — он стал вырывать у меня одеяло и страстно и жадно целовать мою шею, грудь, схватил сосок зубами и потянул слегка, потом лизнул ложбинку меж грудей и припал, терзая мои губы своими губами.
Я стала отбиваться от него, но он был все же сильнее.
— Негодяй, отпусти меня! Немедленно! — брыкалась я под ним.
Северус только сильнее припечатал меня к кровати. Я стала бить его спину руками, пока он не впился страстно в мои губы. Его рука скользнула вниз по животу и проникла в меня. Пальцы стали раскрывать мои нижние губы и терзать мой бугорок. Я застонала ему в губы от этого наслаждения и уже не сопротивлялась больше. Сжала его голову рукам и стала отвечать на его поцелуи.
Он всегда знал, чем меня можно успокоить, да и на него можно повлиять было тем же самым.
Я стонала каждый раз под ним от страстных, бешеных наслаждений. Я не могла сопротивляться тому, что безумно хотела чувствовать его в себе, видеть каждый раз, как он взрывается от нахлынувших его чувств. Чувствовать, как заполняет меня своей частичкой, и наслаждаться, когда он шепчет мне те слова, которые я много раз уже слышала, но хотела их услышать вновь и вновь. Я любила его и чувствовала, как он любит меня, он это доказывал каждый день, каждую ночью.