— Всем доброе утро, — поздоровалась я. — Вроде бы я дала понять, что никого не держу у себя на уроке, — и обратила свой взгляд на Драко. Весь класс также обернулся на него. Я продолжила: — Так что, думаю, вам, мистер Малфой, лучше покинуть этот класс.
Ученик, ничего не сказав, вышел из класса, громко хлопнув дверью.
Смотря на всю эту демонстрацию, я добавила:
— Десять баллов снимается с факультета Слизерин за нарушение тишины в классе и двадцать баллов за порчу имущества школы.
Только тогда я смогла с легкой душой начать урок.
Вечером того же дня, когда я сидела за камином и попивала присланное вино от Министра, в мою дверь постучались.
— Входите, — не отрываясь от вина, произнесла я.
Дверь открылась, и кто-то вошел. Я даже не обернулась, все так же наслаждаясь вином.
— Мисс Персиваль, — мягкий баритон раздался позади меня.
Я обернулась и чуть не уронила фужер с вином: передо мной был профессор Снейп собственной персоной! Между тем он продолжил, но уже слегка повысив голос:
— Мой ученик сегодня сообщил мне, что с него были сняты тридцать баллов. Я бы хотел уточнить, за что вы выставили его за дверь в начале вашего урока.
— О, говорите-говорите, профессор, — наслаждаясь его голосом, я перестала улавливать суть его слов, но, придя в себя и вспомнив утреннее происшествие, заставила себя собраться и подойти к профессору.
— Ваш ученик оскорбил меня, профессор, — отчеканила я.
— И в чем же он вас оскорбил? — спросил он с усмешкой на губах.
— В неуважении моего предмета. Он назвал его бредом.
— И за это вы выставили его из класса?
— Я никого не держу в своем классе насильно. Если ученик не уважает предмет, значит, он не уважает и преподавателя, который ведет этот предмет, — раздраженно ответила я.
Профессор с интересом наблюдал за моей реакцией. Очевидно, ему нравилось задевать самые больные места людей. Спокойно обойдя меня, он откашлялся и выдавил:
— Мисс Персиваль, у мистера Малфоя сейчас не самое хорошее положение в обществе. Его отец в тюрьме, а мать сбежала. Его сторонятся даже однокурсники. Он остался один, — выразительный взгляд глаза в глаза, и профессор продолжил: — Я был бы вам весьма благодарен, если бы относились к нему более лояльно.
«О, мужчина, что же ты со мной делаешь-то? Если ты еще раз что-нибудь скажешь таким баритоном, я же просто потеку», — крутилось у меня в голове.
Я посмотрела на него и столкнулась с черными глазами. Мой взгляд устремился на его нижнюю губу, которая была больше, чем верхняя, и так захотелось ее прикусить, почувствовать ее на вкус… Профессор как будто почувствовал, что я впилась взглядом в его губы, и отвернулся. Я вышла из некого подобия транса и ответила: