Пальцы ведьмы стали не спеша заплетать тугую косу мужчине. Она продолжила:
— Тогда в карцере я не поверила своим глазам и чуть не назвала тебя Эльриком. Уж больно ты на него похожим мне показался. А вот теперь думаю, что может и зря. Звать я буду тебя Риком, но твоё полное имя будет именно Эльрик. Эльрик фон Вальде. Как тебе?
Оборотень немного помолчал и потом сказал, повернувшись к ведьме:
— А мне нравится. Когда будем в твоем мире, дашь мне эту книгу. Я бы хотел прочесть, — и улыбнулся.
Ведьма радовалась как ребенок, хлопала в ладоши и поскакала к сумке. Священник с удивлением наблюдал за женщиной и реакцией секретаря, который расплылся в умилительной улыбке. Она достала оттуда кожаный плетеный ошейник и пошла обратно. Оборотень скосил на новый предмет гардероба глаза и с нотками презрения спросил:
— А это ещё что?
Ответом стал появившийся словно из неоткуда ошейник на шее Герхарда, который и объяснил:
— Получая имя и входя в фамилию, мы приравниваемся к фамильярам хозяйка, а ошейник лишь знак принадлежности к фамилии. Я вон тоже ношу, когда в человеческом обличии то он становиться цепочкой с кулоном, а в зверином — ошейник с медальоном, на котором твоё имя. В принципе удобная вещь в контроле за сменой ипостасей.
— Ага. Ну, тогда ладно, — согласился Рик.
Ведьма подошла ближе и положила руки на шею перевертышу. Из кожи словно вытек серебряный ошейник прямо в руки Смеловой. Та его положила на стол, а на шею аккуратно надела кожаный с серебряным медальоном. Потом легонько коснулась пальцами замка, и он ошейник стал воздушной цепочкой с кулоном. Сашка заулыбалась, щелкнула пальцами, цепочка снова стал кожаным шнурком, а на стуле сидел белый волк. Красные глаза смотрели на окружающих с интересом, а окружающие отвечали ему тем же. Лишь Хотеп присвистнул и выдал:
— Поздравляю ученица, у тебя теперь есть огромная блохастая постельная грелка.
Волк зарычал, потом понял, что он что-то уж очень громко рычит и от удивления расширил глаза. Морда даже немного вытянулась. Хотеп хлопнул в ладоши, и напротив оборотня возникло огромное зеркало. Белоснежный зверь разглядывал себя долго, но тут подкралась ведьма, обхватила руками пушистую шею и уткнулась носом в холку. Потом захихикала и щелкнула снова пальцами.
На полу уже сидел снова Рик, но уже как человек. Ведьма всё так же обнимала его за шею и, поцеловав печать на щеке, сказала:
— И ничего он не блохастый. А белый, мягкий и пушистый.
Примерно через час уже в кабинете священник сидел в обычном балахоне и со своей родной личиной. На стуле напротив Талия сидел Володя Кошелев, на подоконнике примостился Йозеф Бруно. Мужчины молчали: военные потому, что добавить к рассказу ничего не могли так всё рассказали, а Талий обдумывал, как бы провернуть тихо и с меньшими потерями штурм города Ангелик. Первым заговорил Коша.