Саша проснулась уже около полудня и сладко потянулась. На кухне кто-то гремел посудой. Сев на диване и заглянув через спинку, она наблюдала несвойственную картину: Матиас готовил завтрак! Обычно он жрал всё, что видит и в том виде, в каком оно есть, а это даже жарил что-то.
— Кухню мне не сожги! — крикнула Сашка.
— Вам доброе утро, Сан Саныч, — ответил Мотя и двинулся в её направлении с чашкой горячего чая.
— Ты решил меня отравить?
— Ну, зачем сразу так? Просто настроение — шик! Как ты смачно плюнула на Жарикова. Мадам, Вы талантливы и прекрасны.
— Не льсти мне. Кстати, а…
Матиас её быстро перебил, уходя на кухню:
— Юлия давно ушла, сразу после Антона Анатолича. А Серж в кошачьей шкуре пошел подышать свежим воздухом. Кстати, на ошейник я ему прикрепил серебряный медальон с именем, чтобы знали, что домашний.
— Какой ты молодец сегодня, Мотенька, — ласково сказала Сашка.
— Спасибо госпожа, — жеманно поклонился демон и поставил хозяйке на стол горячую яичницу-глазунью.
Матиас знал, что один из фетишей хозяйки — именно глазунья. И сегодня для поднятия боевого духа перед генеральным скандалом, который закатит Жариков, Сашке нужно хорошо перекусить и зарядиться позитивом — негатив сам к ней прилипнет. Да и эмоциональный настрой мага очень действует на подопечных: сытый и добрый маг — как бальзам на раны, а голодный и злой — хуже занозы в заднице.
Пока Александра Александровна хомячила яичницу и попивала чаёк, Матиас жевал бутерброд с докторской колбасой и строил коварные планы. В момент пищевой идиллии за входной дверью раздалось хриплое мяуканье. Хриплым оно было по причине уже долгой попытки Сержа попасть в дом. Сперва кот-переросток просто скребся в дверь, зная, что мяукает ненатурально. Потом тихо мяукал минут 10, пока в горле не пересохло. Не выдержав пытки, стал мяукать хриплым голосом громче. Наконец, на посторонний звук обратила внимание Саша.
— Мотя, пусти потерпевшего на родину, — попросила хозяйка.
Матиас спокойно пошел с кухни к входной двери, явно не торопясь. Возле дверей поправил жилетку, надетую на голый торс, и резко распахнул дверь. Серж, не ожидал такого и уже в состоянии безнадеги, прикрыв морду лапой, картинно простонал:
— О Тьма, ну я попаду в этот дом или мне здесь изжарится суждено в кошачьей шкуре?
Потом Серж услышал покашливание Матиаса и открыл глаза-плошки. Первым было удивление, потом конфуз, а потом… Кот просто, но довольно аристократично прошел в гостиную, сел на персидский ковер и стал умываться. Мотя и Саша долго следили за подмывашками нового товарища. Хозяйка таки не выдержала, и когда Серж вывернулся, чтобы вылизать живот, она щелчком пальцев превратила его в человека. Картина вышла веселой: на ковре, извернувшись на спине, лежал брюнет в строгом костюме и пытался языком вылезать бляху ремня на брюках. Первым разорвался от смеха Матиас, за ним расхохоталась Сашка. Серж оторопел и замер, после, поняв сложившуюся глупую обстановку, встал, поправил костюм и выплюнул в руку комок шерсти. Сделав невозмутимое лицо, он поинтересовался, где можно почистить зубы. Матиас решил его провести и за одно позлорадствовать над новым напарником, а по сути, побратимом — оба-то кровь хозяйскую пили.