Возникло желание заранее уйти в карцер, до полнолуния, но быстро прошло. Здравый смысл медленно, но уверенно замещали эмоции. Пролежав в постели несколько часов, монах встал и пошел к келье, где разместили гостей.
Пустые, тихие ночные коридоры сопровождали Талия лишь шуршанием его собственного плаща. Монашеская обитель спала. Уже недалеко от дверей кельи чуткий слух оборотня уловил непонятный шум из комнаты, где расположили мага и ученика, а точнее магички и её демона. Талий бесшумно подкрался и остановился у двери. Подслушивать, Святой отец считал последним делом, но странные звуки заставили зверя в нем ещё сильнее оживиться. Монах решил немного подождать.
В это время за стеной комнаты Смеловой в своих «апартаментах» на кровати сидел Хотеп и ухом припал к холодной кладке. Ему было интересно, что там делает его ученица с демоном, раз издает такие неоднозначные звуки. Так же Древний отметил, что прямо за его стеной в коридоре стоит настоятель и тоже затаив дыхание слушает. Посланник Темных богов ухмыльнулся и перестал отвлекаться. В этот момент как раз голоса стали чуть громче.
— Ну что ты делаешь? Так нельзя, — говорила Смелова с небольшой долей недовольства.
— А что? Что ты мне теперь, госпожа, сделаешь? А? — это уже был голос демона.
— Перестану с тобой разговаривать.
— А для нашего общения сейчас твой рот и не нужен.
— Ах, ты ж…. Извращенец, — подытожила скуля ведьма.
— Он самый. Я раньше искушал и более неискушенных дам, — бархатно начинал мурлыкать Герхард.
— Что ты задумал, развратник? Я так не играю!
— Пути назад нет. Да и контракт сейчас не действует почти, я волен делать что захочу, а сейчас я хочу…
Голоса стихли. Послышался скрип и легкие стоны Смеловой. Хотеп закусил губу, а Талий за дверью упорно старался не представлять ни чего плохого, но не получалось. Щёки начинали предательски гореть.
— Ты бесстыжая морда, Гера. Что я дома скажу?
— Думаю, Антон Анатольевич будет только в выигрыше, а Ростислав Семеныч будет мне завидовать.
Хотеп даже хмыкнул и подумал, что думает о таком неоднозначном разговоре Талий и что там уже себе напридумывал?
— Я так не могу… Может потом, а? — Смелова жалобно взмолилась.
— Нетушки, пока мы одни я смогу это сделать и мне всё равно хочешь ты этого или нет.
Последовал печальный женский всхлип и снова скрип мебели. Тут у Талия первым сдали нервы. Монах рванул дверь на себя и застыл. Вся ярость улеглась от увиденного, а страсть снова зашевелилась.
Посредине комнаты стояли стол и два стула. За столом при свечке сидели двое — ведьма и демон. Играли в карты. Смелова безбожно проигрывала в дурака на раздевание уже 5 партию. Из одежды на ней остались кружевные розовые трусы-шорты, топик, крестик на цепочке и кепка. Напротив неё сидел демон в одних брюках и носках. Скрип мебели исходил от ведьмы — именно она нервно ёрзала на старом скрипучем стуле и кряхтела над картами.