-Не поддаемся панике, мы же профессионалы, да и, зная наших, они нас не кинут, а обязательно вытащат, помните в Чили по-моему, шахтеры два месяца под землей провели и все живы. Максим прислушался и услышал звук капающей воды. В забойном деле он ни чего не понимал и, как устроена шахта тоже, он вообще первый раз под землей, ну не считая метрополитена.
-Семеныч, а что там за шум, вода, что ли капает? Все прислушались, Семеныч вдруг подскочил и подставил ухо к заваленной стене.
-Ребятки думаю нам туда, там должна проходить труба воздуховода, по ней всегда вода стекает, там, по крайней мере, воздух есть. Все кто мог ходить и, двигаться начали разгребать завал, в ручную и подручными средствами Семеныч командовал и у всех появилась надежда на спасение. У Максима перед глазами стояли лица любимых людей, сестры, Тимки и главное Алесино, он думал, как же будет ужасно, если он их никогда не увидит. Весь коллектив работал слаженно уже не первый час, Семеныч приказал экономить аккумуляторы и использовать по два фонаря, остальные отключали, судя по часам, они под землей уже восемь часов, но звук воды был все ближе и, это подавало надежду на спасение. Максим присел отдохнуть и чтобы совсем не расклеиться начал вспоминать Алесю, её постоянно взъерошенные волосы, сияющие глаза и то, как она мило краснеет, когда смущается, он прикрыл глаза и прошептал.
-Учти ангелок, если я отсюда выберусь, неделю тебя из кровати не выпущу.
Алеся встретились с Юлей в поезде, который проходил через Загорск. Девушки с бледными и заплаканными лицами сначала полчаса молчали, а затем Юля начала сквозь всхлипы рассказывать о том, как тяжело прошло у них детство, когда родители погибли в аварии и дети остались одни.
-Максюшке, тогда было десять, а мне пятнадцать почти шестнадцать, сначала мы жили у моей крестной, а потом брата отдали в детский дом, так как крестная сама была на пенсии по инвалидности, но она шила дома, а я ей стала помогать, поэтому меня оставила и оформила опеку. Макс тогда очень повзрослел, до аварии он был капризным ребенком, думающим только о себе, а после стал ответственным, серьезным и даже сам попросился в детский дом, видя как тете Тае тяжело с нами. Я тогда ревела, не хотела его отпускать, но ходила его навещать каждые выходные. Он хоть и не говорил, но я видела, что ему там было очень плохо, он стал, озлобленный, постоянно фыркал. Юля смахнула слезы, которые у неё текли по лицу и помолчав немного продолжила.
-Я тогда отучилась на закройщицу и, пошла работать в ателье, еще подрабатывала фасовщицей в магазине и кое- как, у нас с тетей Таей получилось оформить опеку и мы забрали Максима домой. Алеся теперь поняла, почему Максим все время недовольно кривился, когда она посещала детские дома, видимо у него были не приятные воспоминания. Юля разревелась в голос.