— Блейк, остановись. Что ты имела в виду?
Его глаза удерживали меня сильнее, чем его пальцы, мягко сжимающие мою руку. Вдох застрял у меня в горле, а правда увязла где-то между моим сердцебиением и последним грохотом бури над нами.
Дэш потянулся ближе, его губы были в нескольких сантиметрах от моих губ. Я замерла, неспособная ответить ему, несмотря на огромный голод, терзающий меня. Он отметил мою нерешительность и вздохнул. Дэш отступил, покачав головой.
— Всё, что сделал это мудак Джастин, эмоционально истощило тебя, пока ты была слепа к тому, какая ты невероятная, сильная женщина.
В моих глазах стояли слёзы.
Дэш потянулся ко мне, и я упала в его объятия, обернув свои руки вокруг его талии.
— Он разрушил тебя, Блейк. И я знаю, что это звучит ужасно… из моих уст, но позволь мне помочь собрать тебя заново, — он отодвинулся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.
Я вырвалась из его объятий.
— Я не могу этого сделать. Тогда ты разберёшься во мне, а мне нужно сделать это самой. Прости.
* * *
Дэш проехал только десять миль, превышая скорость по шоссе, которое вывело нас домой на следующий день. Я не сводила глаз с проплывающих мимо территорий красной наносной грязи, пастбищ и небольших городов. Я не могла смотреть на него, потому что каждый раз, когда я делала это, огромный пузырь неловкости вырастал в моей груди и угрожал взорваться, разлетевшись по всей кабине грузовика.
Несмотря на то, что вчера мы с Дэшем спали в одной постели, мы жались по краям, как будто наша жизнь зависела от этого, и я обнаружила, что небольшое пространство между нами на матрасе было более обширным и болезненным, чем я когда-либо испытывала. Я едва спала, и я не могла отрицать нестерпимое желание, которое пульсировало внутри меня всю ночь, умоляя меня пересечь эту линию и снова прикоснуться к нему.
— Дэш, — сказал я, всё ещё не отрывая глаз от окна.
— Да? — в его голосе звучала надежда.
— Я…
— Если за этим последует слово «извини», я клянусь, женщина, что оставлю тебя на обочине дороги, — он проверил зеркало заднего вида, прежде чем поменять полосу движения. Наконец я посмотрела на него, и хотя прошёл только час, звук его голоса взбодрил меня, как стакан ледяной воды в жаркий летний день.
— Я не собиралась говорить это, — сказала я, хотя это была ложь.
— Да неужели? Тогда, пожалуйста, продолжай, — он усмехнулся, что выпустило часть воздуха из пузыря неловкости в моей груди.
— Я собиралась сказать, прежде чем ты перебил меня, что я… — было миллион вещей, которые я хотела сказать, но не могла подобрать слов. — Я очень рада, что ты взял меня с вами, — по крайней мере, это была абсолютная правда.