— У-у, чертово отродье! — буйствовал перед самым началом праздника разгневанный Посейдон. — Заставь дурака богу молиться, лоб разобьет!..
Амфитрита, верная супруга Посейдона, выглядела не менее странно. На ней была юбка до пят, перешитая из офицерской ночной сорочки самого большого размера, полосатый матросский тельник с какими-то затейливыми бантиками на плечах, к непослушным волосам, подстриженным бобриком, сзади была прикреплена мощная пеньковая коса, тоже вся в бантиках; голову Амфитриты венчал неизвестно откуда добытый Терентиным старушечий чепчик с тонкими голландскими кружевами.
Широкие запястья царицы были украшены цепочками от часов; Амфитрита шествовала босиком.
Но все это мало кого смущало. Не смущало зрителей и то, что Амфитрита разговаривала с супругом и с окружающими хриплым, простуженным басом, — при любых обстоятельствах это были боги, и им воздавались достойные почести.
За божественной супружеской четой шествовал оркестр, сплошь состоящий почему-то из негров; в свите богов, при определенном напряжении фантазии, можно было узнать и арлекинов, и чертей, и рыб, и легкомысленных воздушных балерин; все это шествие, под неистовый грохот марша, специально к празднику разученного, прошло от носа до кормы и по всем помещениям корабля.
— Люди добрые, — останавливаясь наконец перед вахтенным офицером и трижды стукнув о палубу самодельным трезубцем, провозгласил Посейдон, — отвечайте, люди добрые, кто вы такие и куда путь держите?
Посейдон почему-то изъяснялся с заметным волжским оканьем, время от времени покашливая в кулак.
— Мы — русские моряки, — серьезно отвечал мичман Терентин, смешливо покусывая пухлые губы. — А путь держим к берегам Японии.
— А зачем же вы туда путь держите? — продолжал допытываться любознательный Посейдон.
— Бить-топить неприятеля нашего.
— Добре! — похвалил Посейдон и, явно выходя за рамки выученной роли, посоветовал: — Всыпьте ему, да покрепче, в гроб, в зюйд-вест, в попутный ветер…
Матросы, столпившиеся вокруг, дружно хохотнули. Амфитрита, должно быть непривычная к подобному жаргону, стыдливо опустила глаза.
— Одначе хоть и за добрым делом вы идете, а выкуп с вас все одно полагается, — не растерялся Посейдон, снова входя в роль.
И вот тут-то мичман Терентин пустил в ход козырный номер подготовленной им программы. По его незаметному сигналу на палубе появились матросы, загримированные под офицеров «Авроры». Типаж был подобран настолько точно и сходство оказалось таким поразительным — не зря Терентин с Бравиным трудились все утро, — что зрители изумленно ахнули.