– Твои руки полны ответственности за твою же собственную жизнь! – воскликнул Алекс и с размаху шлёпнул меня по щеке. – Приди в себя, наконец!..
Он не сюсюкался со мной, не жалел силы для удара – моё лицо загорелось, но это жжение было как раз тем, в чём я на тот момент нуждался. Оно пробудило в моём одеревеневшем и, казалось бы, абсолютно бесчувственном теле хоть какие-то отголоски ощущений. Следом за щекой, теплом наполнилась и моя грудь, меня захватила какая-то несвойственная мне беспечная детская радость. Я вдруг понял, что именно так и должна выглядеть настоящая товарищеская поддержка: после Сашиных слов про ответственность, несмотря на всю его резкость, я ожил, почувствовав себя прощённым. И при этом меня простил не кто-то посторонний, вроде священника, которому до моей жизни в действительности нет никакого дела, а лучший друг – один из самых близких для меня людей.
Тем временем Коршунов опомнился и, по всей видимости, решил, что шлепок смотрелся с его стороны недостаточно мужественно. Через секунду в мою челюсть полетела уже не раскрытая ладонь, а плотно сжатый кулак. От неожиданности я пошатнулся и был вынужден схватиться рукой за стену, инстинктивно пряча лицо, но он вцепился в моё плечо и снова развернул к себе. Следующий удар пришёлся мне аккурат в переносицу, на мою майку брызнула кровь. В этот момент помимо боли, от которой потемнело в глазах, я ощутил стыд. Мне стало жутко неудобно перед ним: он так старательно, тратя собственные драгоценные силы, разъяснял мне с помощью рукоприкладства мои житейские ошибки, а я же в последнее время совсем не интересовался его бытом. Я игнорировал любые его попытки обсудить со мной перипетии личной жизни, поэтому понятия не имел, что происходило в его семье с тех пор, как разрешился вопрос с видеозаписями.
– Саш, а что у тебя сегодня стряслось дома? – выпалил я, смахивая с разбитого лица кровавую жижу.
– Я же рассказывал утром.
– Я прослушал. Расскажи ещё раз? Обещаю на этот раз быть внимательнее!
– Ты мне зубы не заговоришь, хер собачий, не старайся! – рассерженно прорычал Алекс и, после недолгой передышки, зажёг «фонарь» под моим левым глазом.
– Мне правда интересно! Опять ссора?
– Ссора? Нет, никаких ссор. Просто супругу пришлось экстренно, – он приложился костяшками пальцев к моему второму глазу, – госпитализировать.
– Ого! Надеюсь, с ней ничего серьёзного?! Ты её, главное, почаще навещай! Врачи – это хорошо, но поддержка близких гораздо важнее!..
В этот момент Алекс вынужден был поддержать и меня – схватить за грудки, потому что я от болевого шока принялся уже терять сознание. Контрольным ударом свободной, левой руки он разбил мне губу – наверное, хотел отыграться за собственный синяк – а потом небрежно кинул меня на кровать и показательно отвернулся. Он делал вид, что его вдруг очень заинтересовал пейзаж в окне, но я прекрасно понимал: товарищ по какой-то причине захотел спрятать глаза.