А вот Сталин Свердлова не любил. Можно сказать даже, ненавидел. Их взаимная неприязнь началась еще во время ссылки в Туруханском крае. Оба они угодили в поселок Курейка Енисейской губернии. Даже жили в одном доме. Но недолго – разъехались по причине межличностной неприязни, или, как сейчас пишут, «из-за невозможности совместного проживания».
Загадочна и смерть Свердлова – по официальной версии, он умер от гриппа-«испанки» в марте 1919 года. По неофициальной – был избит до смерти на митинге в Орле местными рабочими.
Ну, а сейчас из всех будущих советских лидеров самым вменяемым и толковым бесспорно является Иосиф Сталин. К нему-то мы и пойдем.
– А с чем вы к нему пойдете? – поинтересовался полковник Бережной.
– Естественно, Вячеслав Николаевич, не с пустыми руками, – ответил я. – Как мы уже прикинули с Виктором Сергеевичем, – адмирал Ларионов кивнул мне, – в типографии, где Сталин выпускает газету «Рабочий путь», мы появимся около полвторого ночи, какое-то время уйдет на представление и доказательство нашего иновременного происхождения… Когда же беседа вступит в кульминационную фазу, а будет это около пяти часов утра, наша эскадра уже успеет обломать немецкий «Альбион» и изрядно намять бока германскому флоту у Моонзунда. И эту сенсацию первой растиражирует большевистская газета. Причем второй, вечерний ее номер, выйдет «толстушкой», с кучей фотографий потопленных кайзеровских дредноутов и крейсеров и пленных германских десантников. В статье, повествующей о блистательной победе русского флота, будет сказано, что сие произошло при участии Центробалта, который, кстати, девять дней назад принял решение не признавать власть Временного правительства.
Ну, а далее будем думать с товарищем Сталиным, как половчее и без всякой пиротехники вынести на лопате «временных» и взять власть. К тому же после Моонзунда, как мне кажется, легче будет разговаривать с Германией по поводу заключения почетного мира без аннексий и контрибуций. А если ребята из ставки кайзера будут упираться, то наши авиаторы смогут быстро провести им закрытый массаж печени, показав, что для нас нет в Германии неуязвимых мест.
Впрочем, многое будет зависеть от того, насколько мы сможем установить доверительные взаимоотношения со Сталиным. Чувствую я, что Керенский сотоварищи создадут нам меньше проблем, чем многие «пламенные революционеры». Уж больно многое поставлено на карту, и антантовские кураторы этих «революционеров» сделают все, чтобы наделать нам как можно больше гадостей.
– Вы не исключаете возможность физического устранения кое-кого из этих «пламенных революционеров»? – полковник Бережной задал мне вопрос, что называется, в лоб.