- Молчать… о чем, лорд Аидан? - спросила я и затаила дыхание, охваченная азартом, как пепельным бураном, и столь же ослепленная.
Барон жарко прижался губами к моим ладоням - сначала к левой, затем к правой - и повернул голову, касаясь их щекой, умиротворенно закрыв глаза. Вокруг нас бушевала пепельная буря, в километре извергался подводный вулкан, а пирокластический поток прошел так близко, что не верилось, что мы до сих пор живы. А мы - сидели в крошечной серебряной сфере, в невозможном, противоестественном островке спокойствия, в невозможной, противоестественной тишине, которую нарушал только его голос.
- Я влюбился в вас с первого мгновения, как только увидел. Вы пришли на премьеру “Семнадцатой строфы”, все еще в трауре, печальная и молчаливая. Королева сожалений… Шаридан говорил, что вы согласились только потому, что маркиз Альгринн был дружен с хозяином театра. Шаридан… о, Равновесие, если бы вы только знали, как я завидовал ему в тот вечер!.. Это было низко и подло - мечтать о леди, которую сопровождал брат. Вы благоволили ему… и я молчал. И благословил его, когда он заговорил о помолвке… но если бы вы только знали, Вега!.. - он прижался щекой еще сильнее, будто хотел стать частью меня, и зажмурился. - Прошу, не отвечайте мне ничего сейчас. Над Шариданом еще даже не отслужили церемонию, я не должен даже думать… но разве можно не думать о вас? О, будьте милосердны, молчите. Я возьму себя в руки, мы пойдем к убежищу, и я буду вести себя, как подобает джентльмену. Клянусь.
Я молчала. О милосердии речи не шло.
Я просто не знала, что сказать.
***
К чести лорда Аидана, обещание он сдержал: взял себя в руки и дисциплинированно проводил меня до санаторского бункера, ни словом, ни жестом не напоминая о своем безумном признании. Мне это пошло на пользу: я, наконец, начала соображать и пришла к выводу, что либо в последние дни необычайно расцвела, либо всем троим - и покойному Шаридану, и временно безымянному рыжему сэру, и лорду Аидану что-то внезапно от меня понадобилось. В последний вариант, увы, отчего-то верилось больше.
О неожиданном интересе следовало доложить начальству. Рино виднее, как поступить. А я, пожалуй, исчерпала лимит горячих порывов на пару лет вперед.
Основной вход в бункер, к нашему бурному восторгу, оказался завален. Я с тоской оглядела остатки своего платья, уже не радуясь его конструкции: запасной вход был совмещен с водозаборной скважиной, защищенной надземной будкой высотой в половину человеческого роста. Как пролезть в люк для технического обслуживания, я представляла с трудом, но времени на размышления не оставалось. Защитное плетение сжалось так, что приходилось идти маленькими-маленькими шажками, а лорд Аидан потихоньку зеленел от перенапряжения. Сердитая Русалочка притихла, но подземные толчки все не прекращались, намекая, что самое страшное еще впереди.