Так что же лучше — синица сысоевских протокольных описаний или алмазный журавль?
В дальнейшем, когда Сошин тратил годы, доказывал, что ходоровскую машину можно приспособить для геологической разведки на суше, сколько было добрых друзей, дружески советовавших: «Брось ты это дело! Ты же хороший геолог, занимайся обычной геологией, занимайся подводной геологией, где у тебя успехи. Лучше синица…» И сколько было недоброжелателей, твердивших: «Ни к чему нам подземное просвечивание. Великие геологи обходились без просвечивания. Без просвечивания открыли Хибинские апатиты, Волжскую нефть, якутские алмазы…»
Но Сошин настаивал. Работа велась. Не зря. Самые первые опытные аппараты открыли подземный хребет: спрятанный под пустыней Урал — с железом, никелем, вольфрамом, молибденом… и кроме того — исчезнувшую Гюльнаринку.
Хребет был сказочно богат, но недоступен, надежно прикрыт километровой толщей песка. Железо и вольфрам могли пригодиться когда-нибудь, когда пустыня станет не пустыней, население будет густым и возле больших городов целесообразно будет строить глубокие шахты. Гюльнаринка была полезна сегодня, сию же секунду. И Рахимов сказал по радио:
«Дорогой друг, мы, хозяйственники, расчетливый народ. Как говорят у нас на Востоке: „Одна монета в кармане, лучше, чем клад в Тегеране“. Давай свернем твою экспедицию, сосредоточим усилия, как предлагал Павел Дементьевич. Лучше ты помогай Сысоеву…»
Помогать Сысоеву ловить синиц? Стрелять из пушек по воробьям! Вот это и есть настоящая бесхозяйственность, товарищ хозяйственник! Но если тебе вода дороже всего, подумаем о воде.
Так рассуждал Сошин, расхаживая по такыру, блестевшему под луной. Не одна Гюльнаринка в Средней Азии. Ведь был же под Зеравшаном найден второй Зеравшан — подземный, прорывший себе русло в известняках. Чистая, отфильтрованная, прохладная вода. Сейчас Бухара пьет эту воду. Нет ли аналогичных подземных двойников и у других рек? Например, у Аму-Дарьи? Ведь она протекает неподалеку от Бухары, в сходных геологических условиях.
Сразу вспомнились цифры. Мимо города Керки, что возле афганской границы, протекает ежегодно шестьдесят кубических километров воды. В Аральское море впадает сорок два. Куда девается восемнадцать кубических километров — река побольше Сыр-Дарьи? Испаряется? Только ли испаряется? Не течет ли под руслом реки еще одна Аму-Дарья, подземная?
Если течет, то куда? В Аральское море? Пожалуй, нет. У моря своя фильтрация, там высокие грунтовые воды, и они не подпустят подземный поток, оттеснят его в сторону. Вероятнее, подземная Аму-Дарья сворачивает на юго-запад, течет под древним своим руслом к Сарыкамышу и далее — к Каспийскому морю.