Может, загуляли? Дай Бог если только так…
Приехав домой, поужинал в одиночестве холодным борщом и холодной же телятиной (жена с дочкой были в это время на даче в Болшеве), Коловратов послушал по радио передачу о международном положении, но все это ничуть его не отвлекло, тревога только нарастала.
Когда раздался звонок в дверь, нервы у майора настолько расшалились, что он дернулся как ошпаренный. Идя открывать, по пути нечаянно зацепил плечом вешалку в коридоре, и она со всей одеждой рухнула на пол (позже это будет особо отмечено следователем в протоколе осмотра квартиры, однако разумных объяснений так и не найдется).
Прежде чем отпереть, майор Коловратов глянул в дверной глазок…
Ба! Ну вот они, голубчики, Ухов с Сундуковым!.. Только вот рожи у обоих какие-то не свои. Неужели впрямь напились, засранцы? Ну ужо он им устроит сейчас!..
Однако майор был почти счастлив столь незамысловатому объяснению их пропажи. И все же, распахнув дверь, грозно рявкнул с порога:
— Что это вы, сержанты, позволяете себе?!
Вдруг отметил: а ведь от них вовсе и не пахнет спиртным. Отчего же стоят как столбы и глаза у обоих неживые, как у мороженых судаков?..
Эти мысли были едва ли не последние в жизни майора. Дальше Сундуков и Ухов раздвинулись, и между ними возник некто третий с каким-то небольшим цилиндрическим баллончиком в руке.
— Гм… — промычал майор Коловратов. — Вы-то, извиняюсь, кто?
Тонкая струйка устремилась из баллончика ему в лицо, и майору почудилось, что он слышит треск, как будто рубашка на груди порвалась, — треск, с которым его сердце разорвалось на части…
* * *
Снова в дозоре.
Двое лежали на асфальте неподалеку все от того же дома на Первой Мещанской. Наконец один из лежавших открыл глаза и толкнул другого в плечо:
— Эй, Сундуков, ты живой?
— А?.. Что?.. Ухов, это ты?.. А чего это с нами?
— Вроде вчера — ни грамма… Или, может?..
— Да ничего «не может»! У меня с похмелья всегда башка трещит, а ноги ходят. А тут в башке все нормально, а вишь — встать не могу.
— И я не могу. Ну-ка, если вместе… Вот так… Ну слава богу! Ты только теперь меня держи, а то я сейчас опять…
— И ты меня… Так что было-то?
— Думаю, это с устатка у нас: ведь сколько часов в дозоре провели!
— Возможно… И что теперь делать будем? В контору пойдем?
— А тебя с поста кто-нибудь снимал? То-то! Покуда не снимут, мы — в дозоре.
— Какой дозор, когда ноги не свои.
— А ты соберись! Ты кто есть? Сержант государственной безопасности! Собрался?
— Да вроде бы…
— А ноги как?
— Отходят помаленьку… Вроде уже сам стоять могу.
— Я тоже… Ого, гляди-ка, наш, кажись, «объект»!