Под ногами шуршит опавшая листва, мелкое зверьё беспардонно носится по деревьям, рвут шишки, слизывают смолу, свиристят как оглашенные, дразнят Игоря, который кидает в них тяжёлыми шишками. Светочка, неожиданно для всех, прижимается к стволам, о чём-то говорит, гладит ладошками корявые стволы и мне показалось, деревья с удивлением и радостью воспринимают ласку маленькой девочки. Семён, не торопясь, собирает смолу, накручивая её как мёд на гладкую палку и, счищая лопаткой в ведёрко. Грайя ходит за ним, как гусёнок за гусаком, старается помогать, но больше мешает, измазалась как порося. Пухлые губёшки зажили, но она всё ещё выпячивает их по привычки, а может, копирует Семёна, тот, когда забывается, выдвигает нижнюю челюсть, наверное, по молодости, считал это признаком мужественности.
Как-то неожиданно, сладкая парочка исчезает с поля видимости. Я беспокоюсь, хочу их позвать, но, резко закрываю рот, мне кажется, это будет некстати.
Около двух часов гуляем по лесу, ведёрки смолой набрали доверху, уже нешуточно тревожусь, Игорь несколько раз спрашивает, где папа. Наконец они появляются, Семён, как сытый кот, Грайя семенит следом, стараясь успевать за широкими шагами мужчины, а на её лице блуждает улыбка удовлетворённой женщины. Как некстати меня кольнула зависть, но, вспоминая бездонные глаза своей ненаглядной жены Лады, как поганой метлой быстро гоню её из своего сознания.
— Мы, тут, слегка заплутали, — потупился под моим понимающим взглядом друг, обтряхивая с одежды лесной мусор. Грайя, так же, вся в листьях и сучках, она счастлива, лицо светится как солнце, которое никогда не видела.
Незаметно день растворяется, ползёт мрак. Помня о предостережении господина Бросса, благоразумно запираемся в каюте, зажигаем масляный фонарь, сидим, перешёптываемся, дети играют с шишкой, за бортом хлюпает вечерняя волна. Корабль тяжело качается, натужно скрепят тросы. Частенько поглядываем в иллюминатор, любопытно посмотреть на оживание леса. Темно. Может они уже ползают? Пока, нет, но вот, зажигаются призрачные огни, вздох прокатывается в пространстве, это так ужасно, что волосы зашевелились на голове. Светочка вцепилась в мою ладонь, Игорь уже выудил из кармана нож, Семён успокаивающе погладил его по голове, но скользнул взглядом в поисках какого либо оружия.
В тусклых отблесках, едва угадываются корявые стволы. Вздрагивает земля, одно из деревьев отцепилась от скалы и словно встаёт на дыбы, корни семенят в воздухе, словно лапы насекомого, затем, движение захватывает всех. Дрожат вершины, гул стоит от падающих стволов. Лесные великаны расползаются по земле как гигантские сороконожки.