— А говорили, что ничего плохого не сделают, — с обидой лепечет Светочка, — а они мне так нравились!
Тебе, может, ничего и не сделали, думаю я. Успокаиваю ребёнка, глажу по голове.
У Грайи, глаза разгораются как два красных фонаря, явственно освещают пространство и даже мы, в этом свете, различаем окружающее нас пространство.
Вертикальная шахта, метров десять. Без эксцессов спускаемся, оказываемся в тоннеле. Всё те же рельсы, стоит вагонетка, взбираемся на неё.
— Можно я поведу! — восторженно выкрикивает Игорь.
— Я тебе поведу, — даёт лёгкий подзатыльник Семён, — уже наездились.
Грайя, самая зоркая среди нас, уверенно занимает место водителя, недолго изучает систему рычагов, уверенно отжимает один из них. Скрипнули колёса, вагон легко трогается и быстро набирает ход.
Влажный, тёплый ветер обдувает разгорячённые лица, мы расслабляемся на сидениях, стараемся ни о чём не думать.
Перестук колёс, вызывает смутные воспоминания, о тех далёких днях, когда я, будучи ещё студентом Севастопольского приборостроительного института, ездил в Питер. Проезжал систему тоннелей за Севастополем, в купе доставал варёную курочку, колбаску, солёные огурчики, знакомился с соседями, погодя появлялся коньячок, разговоры затягивались, чуть ли не до утра.
— Хотел бы вернуться в Севастополь? — словно читая мысли, спрашивает Семён.
— Если честно, тянет иногда. Хочется погулять по Приморскому бульвару, постоять на Графской пристани.
— А вообще реально туда вернуться?
— Нет, конечно, — я оторопел от его слов. — У нас и здесь много дел…. а Приморский бульвар у нас будет… и летние фонтаны… и корабли на рейде — всё в наших силах.
— Вот интересно, всё плохое забылось, воспоминания только приятные.
— Свойство нашей психики, — улыбаюсь я, — хорошо там, где нас нет.
— Что такое Севастополь? — как ураган врывается бесцеремонная мысль Грайи.
— О, это…
— Да, это…
— Понятно, — соглашается она, — я хотела бы его увидеть, мальчики.
— Не получится, — вздыхаю я.
— Кто его знает, — загадочно улыбается она, — мир сложен как нервные импульсы. Тайные знания наших жрецов позволяют видеть дороги идущие рядом.
— Эти дороги ещё не появились, — с безнадёжностью говорю я.
— Странно рассуждаешь, если вы оттуда, значит, они уже есть, — не понимает она меня.
Я задумываюсь, нечто такое уже посещало мои мысли: прошлое, настоящее и будущее скользят рядом, но человеческой психике не дано понять эту философию, как и бесконечность Вселенной.
Вагонетка легко скользит по путям, кромешная тьма, лишь отблески горящих глаз нашей спутницы изредка выхватывают силуэты окружающих стен.