— Да, конечно. Но поверь, не съест тебя, зато ты будешь, первая из своего народа, побывавшая внутри, о тебе станут складывать легенды, — Семён нашёл искомую струнку. Грайя облизывает губы: — Пожалуй, надо попробовать.
Сосредоточился, вызываю образ движения двери, торжественно прокатывается тяжёлый рокот, дрогнул пол, створка сдвигается с места и, неожиданно быстро скользит в бок. Грайя пищит как раненая мышь, но мы, подхватываем её за локотки, успешно вносим внутрь. Чтобы не травмировать испуганную женщину, вызываю образ приглушенного освещения. Света с Игорем, вовсе не боятся, для них, это обычный дом, они сразу побежали к ванночке с водой и уже брызгаются, с восторгом кричат, наверное, здесь никогда не было такого шума со времён его постройки.
Стерильная чистота, следов пребывания людей нет, на стене всё так же мерцает карта подземного мира.
— Где мы? — задал я вопрос, и пульсация красного пятна указывает наше местоположение в путанице бесчисленных линий.
Некоторое время я обдумываю следующий вопрос, и он уже появляется в моих мыслях, но внезапно происходит нечто непонятное, карта дрогнула, ползёт вуаль, схема стремительно исчезает, ходит волнами, в испуге отступаю. Мои спутники не понимают, что происходит, стена очищается, становится как большое белое полотно и появляется красноватое пятно, оно разрастается, всматриваюсь в него — да это же Марс!
У Грайи подкашиваются ноги, глаза заполняются слезами: — Мир моих предков, — всхлипывает она.
Внезапно нечто тёмное заслоняет экран, но за секунду проясняется, делится на множество ячеек, их сотни тысяч, может — миллионы. Неожиданно они раскрываются, и в каждом появляется, внимательный, холодный глаз.
— Закройся! — в панике кричу я.
Словно дунуло леденящим ветром, по стене ползёт извилистая трещина, из неё струится грязный туман с запахом аммиака.
Заставляю себя сосредоточиться, пространство перед глазами извивается, вижу оскаленные морды, чуждых человеческому разуму, существ, орды пришельцев пытаются втиснуться вместе с туманом, но во мне вздымается необыкновенная сила, кончики пальцев искрятся, затем срывается жгучее пламя и наносит удар по живому туману. Он съёживается, словно щупальца актинии, покидает зону трещины, но собирается с новыми силами атаковать. В это мгновенье я представляю, что веду операцию и сшиваю рану, щель на стене рубцуется как на теле больного и… разглаживается. Вновь мерцает на стене схема подземного мира, потихоньку выветривается запах аммиака.