Проквуст вспомнил недавний разговор с Дамой, у которой оказалось приятное имя Джулия.
— Зачем вам эти биообъекты, разве металлическая оболочка робота менее надежна?
— Нет, Святой Гора, роботы прочнее. Причина не в безопасности, а в предназначении. Мы предполагаем, что на своем пути непременно встретимся с другими разумными существами, и поэтому не хотим, чтобы нас принимали за цивилизацию машин.
— Ну, а если на какой-нибудь планете будут очень тяжелые условия, холод или, наоборот, жуткая жара, или атмосфера будет ядовитой?
— О, это нашим организмам в определенных пределах нестрашно, они рассчитаны на функционирование в самых агрессивных средах, и даже некоторое время могут находиться в открытом космосе.
— Джулия, а почему искусственные организмы так похожи, почему нельзя было придать им индивидуальные отличия.
Она улыбнулась и объяснила, что данный вопрос вызвал у хоравов многолетнюю полемику.
— Понимаете, Святой…
Георг до сих пор внутренне вздрагивал от подобного к себе обращения, но попыток что-либо изменить, уже не предпринимал. Пробовал, не помогло. Он только диву давался, что могло приключиться с этой цивилизацией, которая из массы застарелых эгоистов и циников чуть ли не мгновенно превратилась в доброжелательное и богобоязненное общество. Они всерьез считали его святым и только руководство планеты могло обращаться к нему двойным именем, для остальных хоравов он был Святым.
— Понимаете, Святой Гора, когда природа награждает или обделяет тех или иных индивидуумов внешностью и здоровьем, это не так обидно. А в нашем случае, мы добились абсолютно здорового организма и, естественно, смогли бы придать ему любые черты, пришедшие на ум хоравов. С одной стороны это могло несколько оживить наш мир, побудив состязательность фантазий, но с другой, это могло принести потенциальную конфликтность. В конце концов, победила точка зрения унификации.
— Джулия, но ведь искусственные организмы, насколько я понимаю, не вполне похожи на хоравов, почему?
— Мы решили, что эти организмы не мы сами и лучше, если мы не будем об этом забывать.
— Да, это логично. — Согласился Георг.
Проквуст перевел взгляд со своих рук на апартаменты, в которые его заселили. Они состояли из трех комнат, одна из которых была спальней. Помнится, когда он первый раз зашел сюда, ему очень польстило, что там стояла большая кровать, но потом он вдруг вспомнил, что не спит.
— Да, — грустно подумал Георг, — и не сплю, и не пью, и не ем, и девушек не люблю. Разве это жизнь?!
Вообще-то Проквуст лукавил. На самом деле его новая оболочка требовала редкого потребления некой биокашицы, не очень приятной на вид, но вполне вкусной на вкус. А еще новое тело требовало за собой ухода. Его иногда надо было мыть, и еще более редко, чем есть, посещать туалетную комнату. Когда Георг ее осмотрел, то подивился ее сходности с обычной человеческой ванной комнатой, все было также разумно и рационально. Так что, ворчал Проквуст зря, на самом деле, ему нравилось все это делать, нравилось ощущать упругие струи воды душа на сильных плечах, нравилось глотать невзрачную пищу (