— Да, нужна. Люций, ответьте мне на вопрос, почему оставшаяся нетронутой половина планеты испещрена ходами и лабиринтами?
— Хм. — Вопрос Проквуста застал канцлера врасплох, но в нем не было ничего запретного. — Не половина, Георг, а треть.
— Хорошо, спасибо, буду знать, что треть, но почему она вся изрыта?
— Ответ не может быть однозначным, Гора. Большинство ходов древнее нашей истории.
— Как это?!, — Удивился Проквуст.
— Ну, в смысле старше тех достоверных хроник, которыми мы располагаем. Мы предполагаем, что наши очень древние предки жили в земле. Почему они это делали, мы не знаем, тем более что больше всего тоннелей прорыто в самых твердых скальных грунтах планеты.
— То есть вы не проводили археологических раскопок, не анализировали мифы, сказания?
— У нас нет мифов, Гора, мы оперируем только фактами.
— А вдруг там есть нечто интересное или опасное?
— Нет там ничего, Георг, поверьте мне. Это уже относится к вопросу безопасности, а, следовательно, к моей компетенции. Что касается древних мифов и легенд, то они собраны и изучены еще нашими предками. Считается, что более поздние, но самые глубокие ходы сделаны племенем планетопоклонников. Якобы, они искали сердце Недины, чтобы поклонится ему. В своих мифах они утверждали, что нашли его.
— Сердце?
— Да.
— И что дальше?
— А дальше ничего. Они бесследно растворились в истории. Потом планету рыли еще многие тысячи лет, нам для жизни нужна была материя, а брать ее из космоса мы научились, сами понимаете, не сразу. — Канцлер встал. — Так что, будете там опять бродить, не заблудитесь.
— Постараюсь.
Действительно, а чего ради он сидит здесь, среди древних фолиантов, когда давно пора развеяться?
* * *
На этот раз Проквуст забрел в такие глубины, где прежде никогда не бывал. Он шел внутрь планеты и не переставал удивляться той густой сети тоннелей, которые прошили эти твердые скальные породы. Нет, потеряться он не боялся, странным образом он чувствовал направление, сколь бы не петлял его маршрут. Георг не раз уже проверял правильность своих ощущений, поэтому смело шел вглубь планеты. Еще в библиотеке он прочитал, что Недина — планета без горячего ядра. По одной из теорий она была слишком мала, чтобы обеспечить своим глубинам необходимое давление, а по другой, которую проповедовали планетопоклонники, господь остудил Недину, чтобы хоравам было на ней комфортно жить. По первой теории Проквуст ничего не понимал, а вторая показалась ему слишком самонадеянной и наивной. Впрочем, так или иначе, но Недина была холодна и тверда, и только такую планету хоравы могли переделать в огромный космический корабль. Георг часто замечал теперь странные мелочи, на которые прежде он бы не обратил никакого внимания, так и теперь, сочетание «планета — корабль», не казалось ему случайным. В школе Рока его учили, что случайностей не бывает, а тем более таких. Что ж, размышлял он, выходит, и мое появление здесь было предопределено? И сам же себе отвечал: и да, и нет. Человек, как правило, не знает своего Рока, он его только ощущает, кто-то ясно, а кто-то смутно, поэтому и совершаются человеком ошибки, меняющие его судьбу.