Повозка шла ровно, дорога была выложена длинными каменными плитами с настолько плотно подогнанными стыками, что лишь лёгкое постукивание говорило об их наличии. Мимо проплывали огромные кедры, воздух невероятно свежий, наполненный букетом замечательных ароматов вливался в лёгкие живительным нектаром. Артём задремал, прислонив голову к плечу отца, а Проквуст зорко посматривал вокруг, не выпуская из виду вроде бы задремавшего жреца. Не верил он этой идиллии, похожей на затянувшийся костюмерный спектакль, где-то во всём этом крылся подвох. Георг всегда доверял своей интуиции, а она горячо шептала ему изнутри: "Берегись, опасность близка!"
После очередного поворота впереди показалась пологая гора, на склоне которой раскинулся город. Одно— и двухэтажные постройки из бело-желтого кирпича ровными рядами спускались с самой вершины по трём широким улицам. Наверху горы невероятным зрелищем высилось монументальное пирамидальное строение в семь ярусов. Оно опиралось на площадку, сложенную из мегалитов, накрывших всю вершину. Седьмой ярус ярко сверкал золотом. Георг глянул мельком на жреца, тот сидел также как и прежде, только не дремал, вон он, пытливый взгляд сквозь едва приоткрытые веки. Проквуст толкнул сына.
— Артём, — сказал он ему на межгалактическом языке, — смотри на это чудо!
Сын открыл глаза и уставился вверх, на лице застыло восхищенное выражение, Проквуст краем глаза заметил движение, повернул голову и наткнулся на застывший в изумлении взгляд. Жрец медленно сполз со скамьи и встал на колени, продолжая опираться руками на посох, его голова склонилась ниже плеч и застыла.
— Пап, — восторженно воскликнул Артём на межгалактическом, — обалдеть можно! Это ж… — тут Артём тоже увидел коленопреклонённого жреца и запнулся.
— Спокойно!, — произнес Проквуст сыну и насколько возможно мягко обратился к жрецу: — Жрец, почему ты встал на колени, почему не смотришь на нас?
— Я не смею, — глухо ответил тот и склонился ещё ниже.
— Ты услышал нечто важное?
— Ты говорил с сыном на языке богов. Только жрецы знают, как звучат молитвы на этом священном языке, но никто никогда не смел говорить на нём просто так, как вы.
— И что же это значит?
— Если вы демоны, мне нельзя смотреть вам в глаза, а если вы боги, то тем более!
— Ты ж час назад на меня смотрел!
— Я не ведал. Незнающий греха — безгрешен.
— Ого, серьёзное заявление.
— Пап, — не вытерпел Артём, — у христиан, кажется, не так?
— Артём, помолчи, а?
— Позвольте мне остаться согбенным, — глухо донёсся до них дрожащий голос жреца.
— Ладно, оставайся, — пожал плечами Георг. Он вновь взглянул на башню и заметил, как лёгкое облачко задело последний ярус. — Скажи, жрец, ваш зиккурат похож на бабилонскую башню, которая описана в ветхом завете?