— Да.
— Да — что, капрал?
— Не трогай ребятишек. Я… согласен на сделку.
— Разумное решение, сеньор Васкес. Тогда можешь подготовиться к неизбежному, прочитать молитву, или еще что-нибудь… Да, револьвер я твой тоже заберу, очень привлекательная вещь, не подскажешь модель?
— Драгунский кольт «витнивиль-хартфорд», — просипел капрал почти спокойно. — Также известен как «переходный Уокер». Редкая штука, всего выпустили чуть больше двух сотен. Мне достался по случаю, вместе с кобурой. — Он коснулся кнопки на кобуре. — Сделана под заказ, как мне кажется, да еще с секретом…
Капрал с силой ударил по кобуре сбоку. Револьвер подпрыгнул и оказался у него в руках.
Вот только взвести курок он уже не успевал. Капрал это понял и двинул кулаком с зажатой в нем рукояткой себе за спину — мне в лицо. Его рука двигалась легко и уверенно.
Это очень больно. Револьвер сам по себе дьявольски тяжелый, а капрал явно умел бить — что и неудивительно для армейского унтера. Деревянная щека рассекла мне бровь.
Из глаз посыпались искры — настоящие, как из-под наковальни после хорошего удара молота. Я не ослабил захвата, но рука с ножом на секунду утратила порыв и силу. Капрал поджал ноги и буквально повис у меня на локте, я потерял равновесие, и мы оба повалились на землю.
Капрал хрипел, возился в пыли и лупил ногой в сапоге по земле. Это верная тактика — привлечь внимание и позвать на помощь, вот только кричать у него не получалось, а поблизости не было ни кружек, ни мисок, ничего металлического, что могло бы загреметь и пробудить его солдатиков. Но и я все никак не мог перехватить свой нож поудобнее — не освоился я еще с ним.
— Ходете… ту ихо-де пута… — затылок у капрала стал какого-то совсем багрового цвета, изо рта текла слюна, пачкая мне руку. Скользко, черт, как бы не вырвался. Рукой с револьвером он продолжал вслепую тыкать назад, но так удачно, как в первый раз, уже не получается. Ему бы перехватить оружие, да взвести курок, да пальнуть куда-нибудь, хоть бы и вверх — и мое положение сразу бы ухудшилось. На это хватило бы секунды, не больше. Вот только мне, чтобы добраться до его напряженной проволоки вен на шее, нужна было половина секунды, и он это знал.
Все это выглядело каким-то грязным аттракционом шипения и проклятий.
А потом я нащупал ногой камень лестницы, оттолкнулся от него, как от противовеса, и перевернулся вместе с капралом. Теперь роли поменялись — я был сверху, и мог заламывать его голову все выше, прерывая дыхание, а его основная рука с револьвером, наоборот, была прижата к земле и лишена подвижности.