Архиепископ направился в сторону выхода, задержавшись по пути возле одного из захоронений. Первосвященник преклонил колени перед сталагмитом, прочёл вслух молитву, а потом сказал:
— Мне хочется верить, что я всё делаю правильно, отец Готтард. Боги нашли путь в моё сердце и просветили мой разум, как вы и говорили когда-то. Думаю, что стал тем, кто я есть сейчас, только благодаря встрече с вами.
Берхард поднялся с колен, поклонился могильному камню и покинул место последнего пристанища людей, оставивших след в его долгой беспокойной жизни. За спиной архиепископа погас свет, и темнота скрыла надписи на могилах, давая понять живущим, что только смерть окончательно уравнивает людей. И нет никакого разделения на тех, кто правит, пашет землю, или служит в церкви. После посещения склепа Берхард чувствовал себя очищенным и умиротворённым, как будто только что исповедовался. У него был свой духовник, пожилой подслеповатый монах, которого остальные братья почитали за праведника. Но первосвященник слишком хорошо знал историю его жизни, чтобы разделять всеобщее заблуждение. Он не мог открыть свою душу этому человеку, поэтому таинство исповеди превращалась в пустую формальность.
— Добрый вечер, сэр, — послышалось из бокового прохода.
— Здравствуй, Тай, — ответил Берхард. — Чем занимаешься?
— Тай подметает, — с гордостью сообщил парень в балахоне послушника.
Он не имел никакого отношения ни к Ордену, ни к монастырю и жил здесь только благодаря милости архиепископа. Где-то с полгода тому назад командир конного патруля привёз в Остгренц избитого до полусмерти шпиона горцев. На вопрос архиепископа, какие тому есть доказательства, командир ответил, что шпиона выдали крестьяне из окрестностей Кифернвальда. Молодой парень, которого раньше никто никогда не видел, пришёл в их деревню через три дня после нападения на дочь барона Трогота. Вёл себя тихо, с удовольствием нанялся на подённую работу, денег за это не просил, довольствовался только едой и ночлегом в сарае. Предлагали ему оставаться в доме, но вскоре поняли, почему парень не соглашался. Был он чем-то сильно напуган, поэтому спал плохо, кричал во сне, от того будил всех, и до рассвета никто уже не мог заснуть.
Парня выдал властям один жадный крестьянин, который завидовал соседям, чудесным образом, заполучившим такого выгодного батрака. Командир патруля, задав несколько вопросов предполагаемому шпиону, сразу уловил акцент и убедился, что парень совершенно не осведомлён об элементарных вещах, знакомых каждому. Желая побыстрее выбить из задержанного показания, командир с ним не церемонился, использовав все возможные методы физического воздействия. Парень стойко вынес два дня непрерывного избиения и только на третий день потерял сознание, так и не успев толком ничего рассказать. Впрочем, увлёкшиеся мордобоем патрульные, его ни о чём и не спрашивали. Когда командир патруля понял, что шпион может попросту умереть, то приказал везти его в Остгренц. О том, что архиепископ проявляет особенный интерес к горным бандитам, было известно всем, поэтому пленного шпиона, прежде всего, показали ему.