— Где-то я уже слышал это утверждение, — недовольно буркнул Сава, скомкав рисунок.
Еще один портрет, свернутый в трубочку, занялся жадным пламенем и перестал существовать в этом мире. Его эстафету приняла сигарилла. Время от времени она встревоженно вспыхивала, и ее сизый дым полупрозрачным облачком медленно поднимался к потолку, словно еще одна грешная душа, выполнив оговоренную ранее программу, покидала этот бренный мир.
Сава иногда задавался вопросом — как душа умершего уходит в иной мир. Ведь для этого нужен какой-то портал, как, например, зеркало. Возможно его рисунки есть некое подобие такого портала или, скорее, проекция этой незримой грани перехода на белый лист.
Он никогда не смог бы объяснить, как рождается портрет или картина на холсте. Просто появлялась и все. Ну, он каким-то образом в этом процессе участвовал. Точнее сказать, был проводником, потому что объяснить кому-то, почему там была именно такая линия или краска такого оттенка, он не мог.
Причем порой это получалось очень быстро, с минимальным количеством штрихов. Даже контур или набросок отображал суть того, что автор хотел сказать. И это было понятно жителям почти всех стран. Литераторам не под силу напрямую общаться с носителями иных языков. Только через переводчика. У них такого «проектора», как у скульпторов, композиторов или художников, нет. Хотя литература обладает более точным или однозначным свойством выражения замысла или идеи автора. Значит, Сава счастливчик. Ему дано, а может, позволено, то, что недоступно остальным.
Многие пытались делить человечество на какие-то группы — по цвету кожи, волос, глаз; форме черепа, носа, разреза глаз; пропорциям тела, весу, росту; кастам в индуизме или эзотерике. И как только одна из таких характеристик человека вдруг оказывалась наиболее значимой, многие стремились подогнать свою под эталон. Это желание казаться лучше, чтобы иметь больше. Зачем ему три завтрака или десять обедов? Сава хотел рисовать картины. Они часто снились зэку в Красноярской тайге. Трогательные сюжеты, глубокие мысли, яркие переживания, романтические намеки. Кому, скажите, было бы плохо оттого, что Сава писал бы их в маленьком доме на Петрице, и время от времени показывал бы на выставках. Ему не нужны замки, яхты, самолеты. Всего лишь немного еды, краски и кисти.
Для этого нужно побороться? Ладно. Похоже, он умеет читать знаки.