– У нас мышь повесилась. Что-то шляемся по кругу, найти хорошего проводника не удается, – сказал Дельный и выпил коньяк, даже не скривился. Унылый пил мелкими глотками. Он закашлялся с непривычки или попал бычок. Остатки коньяка расплескались по столу.
– Унылый, ты как всегда, – недовольно произнес Чес, – наливай.
Трофимыч неспешно разлил.
– Чья вещь? – спросил Чес и ткнул в медицинскую сумку.
– Кузьмы, – ответил за меня Трофимыч.
– Смысл клички тогда понятен, – кивнул Дельный, – и как тебе на вольных хлебах живется?
Это он уже меня спросил.
– Свиньи тут странные. Не маленькие.
– Гы-гы.
Рассмешил их. Веселые ребята, которые готовы гранату кинуть незнакомым людям.
Чес резко наклонился в мою сторону и схватил за плечо.
– Ты точно дезертир? Я вашего военного брата в расход сразу пускаю, и если вдруг не собираешься сталкерить, то…
– Точно, – ответил я.
Что ж, ложь становится похожа на правду, когда обрастает деталями, и я добавил:
– У меня начмед притыренный. Заставлял таскать медикаменты запрещенной группы из части в город. Я разок попал на ментов. Хорошо, что пакет успел в кусты скинуть. Правда, загремел в отделение.
– Кому отдавал товар? Серому? Лешему? – поинтересовался Чес.
Этот прикол я знаю. Уверен, никого из названных вообще не существует поблизости Зоны.
– Никому. Оставлял на вокзале в ячейке номер десять.
– Это на автовокзале? – уточнил Дельный. Оказывается, он активно изучал мою легенду.
На автовокзале я бывал. Родители передавали еду, которую приходилось раздавать в казарме. Нет, что-что, а покушать я не зажимал. Все-таки у меня есть родители. Вон у того же Баранова умерли и только бабушка где-то в деревне.
– Да, там еще крыша протекает и есть заметная продавщица пирожков, с буферами пятого размера, – сказал я.
Дельный кивнул, все верно. Полез в рюкзак и стал с интересом в нем рыться.
– Вот, батон порежь. Со сгущенкой пойдет как надо, – приказал он Унылому.
Тот, перед тем как взять белый хлеб, обтер руки о свитер. Потянулся за ножом Чеса и тут же получил по голове:
– Свой доставай. Каждый мужик должен иметь перо.
Грузный засопел и полез в рюкзак искать нож.
Я же продолжил рассказ:
– Вот я и носил. А как скинул – то долг на меня и повесил начмед. Вариантов у меня немного осталось, обратился к дяде.
Чес вытер уголки рта.
– Проехали, солдатик. Давай, сталкерок, разливай пойло до краев.
Дельный начал намазывать сгущенку. Знал бы оружейник Ременов, при каких обстоятельствах буду ее есть, в жизни не дал.
– Трофимыч, давай утром сразу в путь двинем, – внезапно предложил Дельный. Хотя это для меня неожиданно, а они-то вели к этому разговору.