Молодой, чуть старше меня, с русыми волосами, он даже не вскинул оружие. Это радовало, значит, готовы получить мзду и разойтись. С другой стороны, мне от них нужна защита. Я всматривался в их лица, собирался сделать портрет по памяти.
Сержант со щетиной и расстегнутым по бокам бронежилетом. Солдат, с порезами на лице, которые оставляет старая одноразовая бритва после месяца использования. Он смотрел с опаской, и с каким-то довольным выражением. Мне казалось, так смотрят на горячий борщ после многодневной голодовки: и хочется, и горячо.
– Пройти надо, солдатики. – Чес остановился в метре от них. Нас отделяла железная труба метр высотой. Солнце начинало припекать, день становился жарким. Еще даже не полдень…
– Старший солдат, – сказал военный с порезанным лицом.
Гордо так сказал. Я его понимал. Наверное, недавно получил звание, отправил письмо родным. Уверен, поставил поновее фото в социалке, даже попросил знакомых скачать и показать маме.
Сержант сплюнул, ожидая, когда Чес исправится. Военный лениво нас сканировал. Я его заинтересовал мало, в грязных берцах и штанах, без оружия и в стандартной куртке. А вот Чес выглядит, как настоящий бандит. Кожаный плащ, лысая башка неправильной формы. Правда, он предусмотрительно оставил автоматы у Дельного.
Честное слово, на месте сержанта я бы зарядил ему пулей в голову, а потом уже вел диалог.
Чес сплюнул в сторону и вальяжно произнес:
– Начальник, нам вперед надо.
– А что там? – спросил сержант. Издевается. Хотя автомат ненавязчиво опустил, поудобнее приспосабливая, чтобы схватить взятку.
– Там свобода, – щурясь от солнца, сказал бандит, – там хорошо. У меня брательник, умирая от туберкулеза, на последнем вздохе замаливал, сходи за мост. Вот его волю исполняю.
Чес отжигал. Такого бреда я давно не слышал ни в чьем исполнении.
– Хорошо, когда выполняешь обещание, – сказал сержант.
Чес сложил пальцы щепоткой и подвигал ими, намекая на сумму:
– Мне самому страшно, так что я взял охрану.
– Не беда. Чем больше народа, тем меньше кислорода, – хохотнул сержант. Солдатик несмело заулыбался. Ясно, с каждым человеком счетчик накручивает деньгу.
– Четыре, – сказал Чес.
Сержант почесал затылок:
– Нет, три.
– Чего три, начальник? Нас четыре, – не понял Чес. Я тяжело вздохнул.
– Три с каждого. Получается двенадцать, – посчитал за него сержант.
– Ты чего, солдатик, хрена наелся? – Чес провел по уголкам рта. – Всегда было полштуки.
– Не реви, бомжара, словно тебя мутант поймал. Это год назад цены такие, теперь все по-настоящему!
Сержант как будто очнулся ото сна. Стал говорить громко и настойчиво. Рыбка срывается с крючка?