– Ксинка, а давай откровенность за откровенность?
– Давай! – когда сытая, я вообще добрая.
Натянула плед повыше на плечи, отхлебнула немного липового чая и внимательно посмотрела на друга.
– Ненавижу говорить о своей семье, но вчера я честно тебе все рассказал, – напомнил он так, будто очень боялся, что вот сейчас он спросит, а я откажусь отвечать. – Теперь ты мне скажи: что вчера хотела узнать Леся? Тоже про Влада спрашивала?
Так! Что там говорила Яринка? Он в кого‑то влюблен?
– Напротив, она сказала, что Влад ей безразличен.
Вздох облегчения мне не почудился.
– Тогда кто ей нравится? – он почти ощутимо вцепился в меня взглядом.
– Понятия не имею, – ответила честно. – Мы на проклятие гадали.
Темный посерел.
– И?
– Ничего хорошего.
Помолчали.
Объяснений не требовалось, без них было ясно, что Леся и есть та самая. И мне она показалась неплохой девушкой. Но взаимны ли чувства темного? Еще это проклятие…
– Ты ей говорил? – я осторожно тронула друга за руку.
– А… – он вздрогнул, недоуменно моргнул, взгляд постепенно стал осмысленным. – О чем?
– О своих чувствах, конечно! – рявкнула я.
Что ж он такой непонятливый‑то? Хотя, помню, ведьмочки в школе шептались, что, когда дело доходит до любви, все мужчины такие. Похоже, темные не исключение.
Конкретно этот темный жутко смутился, уткнулся взглядом в стол и забормотал:
– С чего ты решила, что…
– Значит, нет, – сделала простой вывод я.
– Да говорил я! – вскинулся темный. – Год назад, когда Лесе исполнилось семнадцать, набрался смелости и попросил разрешения за ней ухаживать. Но у нее же проклятие… семейное… ни одна женщина из семьи Проклятущих не дожила до двадцатого дня рождения.
Ага. Самое большее – у нас есть полтора года.
– Проклятие надо снять! – уверенно заявила я и сжала руку друга крепче.
Иначе какой прок быть ведьмой, если не можешь помочь друзьям в беде?
Но Милослав и на миг не поверил в возможность благоприятного исхода.
– Его нельзя снять, – тоскливо возразил он. – Даже Ядвига это подтвердила.
– То Ядвига, а это я, – привычно отбилась от сравнения. – Попробовать хоть можно?
Страдалец ничего не ответил, запихнул в рот блинчик и уставился в окно. А я решила завтра же, когда он уйдет в контору, наведаться к Проклятущим и поговорить с Лесей. Надеюсь, она что‑то знает о собственной проблеме.