Он шумно втянул воздух, потом переплел пальцы и хрустнул ими; ухмылка превратилась в оскал.
– Возражаешь, вот как? – вкрадчиво прошептал он, и у девушки заледенела спина от проснувшегося страха.
Однако она сдержалась, ничем не выдав своего состояния. Со страхом пришло упрямство бороться до конца, не позволить снова сделать себя игрушкой.
– А знаешь, так даже интереснее, – тем же голосом, сочившимся предвкушением охоты, продолжил мужчина и сбросил куртку, оставшись в рубашке и штанах. – Убегай, куколка, появится лишний повод наказать тебя. – Он издал смешок, и девушка вздрогнула, пожалев, что не может выбраться из этой комнаты самостоятельно.
Возможно, ей следовало бы подчиниться, может, удалось бы избежать боли, но не в этот раз: глаза мужчины уже заволокла черная пелена, черты лица заострились, и ее не спасла бы даже покорность. Ему нужна ее боль, ее страдания, она уже это понимала. И потому, когда он молча бросился к ней, метнулась в сторону в попытке убежать. Несколько минут она даже всерьез верила, что только благодаря собственной увертливости не попадается в руки мужчины, пока не наткнулась вновь на его взгляд, в котором горел азарт охоты. Он намеренно давал ей ускользнуть в самый последний момент, молнией мелькнула догадка. А в следующий миг девушка оказалась в железной хватке, притиснутая к сильному телу без возможности высвободиться. Но сдаваться она не собиралась – ноги оставались свободными, и куколка упрямо попыталась пнуть мучителя, за что получила чувствительный укус ниже уха. Мужчина в два шага оказался рядом с кроватью, сдавил пальцами ее запястья и поднял над головой, больно дернув вверх так, чтобы она встала на носочки. Девушка удержалась, не вскрикнула, лишь судорожно вздохнула, прижатая к столбику.
– Добегалась, твар-рь? – довольно прорычал ей в ухо мужчина, прикручивая ее руки ремнем. – Что ж, а вот теперь займемся тобой всерьез, куколка!
Он отошел, и она услышала треск – естественно, раздеванием жертвы он не стал утруждаться, попросту рванув тонкую ткань платья в стороны, обнажая ее спину и то, что ниже. Она зажмурилась, сильно прикусив губу, связанные руки затекли, а тело начало дрожать, и с этим девушка ничего не могла поделать. В горле встал ком, глаза защипало, и она беззвучно всхлипнула, твердо намеренная не произнести ни звука, что бы с ней сегодня ни делали. Ведь это так нравилось ее мучителю… А радовать его она больше не хотела.
– Поставила одну ногу на кровать, живо! – последовал следующий жесткий приказ, и в подкрепление слов ягодицу девушки обжег чувствительный шлепок.