— Ты не смотри, ты делай, — стоит на своем Джонни.
Билл удаляется. Я под впечатлением. И очень довольна. Шпилька Билла про мою правильность задела за живое, поэтому мне приятно, что ему придется вкалывать.
— По-моему, звучит отлично. — Я киваю на гитару Джонни.
— Вот и ладушки.
Биллу удается найти целый симфонический оркестр в столь короткий срок, и это свидетельствует о том, каким влиянием в музыкальной среде обладает Джонни. Они прилетают в Копенгаген через четыре дня, и остается всего пара свободных дней на репетиции перед концертом на Олимпийском стадионе в Мюнхене. Я зарезервировала для них не используемый по назначению театр, и в данный момент сижу с журналом на заднем ряду. Но я не читаю, я смотрю. Смотрю, как Джонни руководит своей обычной группой и бэк-вокалистками наряду с совершенно новым оркестром.
Всем не помешала бы пара дней передышки между Копенгагеном и Мюнхеном, но приходится репетировать. Однако никто, кажется, не возражает. Когда Джонни на подъеме, как сегодня, это отражается на всех. Я не исключение. Меня переполняет обновленное чувство уважения к нему из-за того, на что он способен. Вот почему было так больно стать свидетелем вчерашнего случая.
Я как раз была в его номере, показывала газетные вырезки, когда в дверь постучали.
— Обслуживание!
— Попросить их прийти позже? — предлагаю я Джонни.
— Нет, я бы не отказался от еще одной ванны с пеной.
— Ванны с пеной?
— А что?
— Ничего. Войдите! — зову я.
— Обслуживание! — Еще пять коротких стуков.
— Я сказала, войдите!
Тук-тук-тук!
— Странно, — бормочу я. — Почему она без ключа? — Открываю дверь. На пороге стоит симпатичная миниатюрная брюнетка, которой на вид не больше двадцати, а то и меньше.
— Обслуживание? — спрашиваю я. Она одета в униформу горничной, но личико светится таким энтузиазмом, когда она пытается заглянуть в номер, что у меня закрадываются подозрения. Не верится, что девица приходит в такой восторг от уборки туалета.
— Вы точно из обслуживания? — с опаской уточняю.
Она перевозбужденно кивает.
— Что-то я сомневаюсь. — Начинаю закрывать дверь.
— Подожди, — останавливает меня Джонни. — Пусть войдет.
Он подходит к двери и упирается правой рукой в косяк.
— Джонни Джефферсон! — восклицает «горничная».
— Привет. — Он расплывается в улыбке.
— Джонни Джефферсон! — повторяет она. — Я войти?
— Довольно, — вмешиваюсь я. — Спасибо, вы свободны. — Пытаюсь закрыть дверь, но Джонни толкает ее обратно.
— Не будь такой занудой, Мегера, — говорит он, бросая взгляд на девицу в униформе горничной. Та улыбается ему, поглядывая сквозь опущенные ресницы.