Я ухожу в дом.
В полдень я чаевничаю на кухне, и наконец-то появляется Джонни.
— Привет! — здороваюсь я, удивленная, несмотря на то, что знала, что рано или поздно он спустится. Я вскакиваю. — Кофе хочешь? Или чаю?
— Наверное, чаю, — хриплым голосом отвечает Джонни. Двигает стул, скрежеща ножками по полу. Мерзкий звук проходится по голове будто пилой.
— Ой, — вздыхает Джонни, присаживаясь.
Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Голова покоится на одной из ладоней, взгляд полон горечи.
Печальная улыбка — от меня. Сожалеющая — от него.
— Ну и облом, — говорит Джонни.
— Можно и так сказать, — соглашаюсь я.
Он вздыхает, пока я наливаю кипяток из чайника в его кружку.
— Молоко? Сахар? — Раньше не приходилось делать для него чай.
— Молоко. Хотя давай и сахар, — сразу передумывает он. — Один кусочек.
Приношу кружку на стол и выдвигаю стул так, чтобы не травмировать скрипом обе наши головы. Сажусь, баюкая свою чашку в ладонях.
— Хочешь об этом поговорить?
Он опять вздыхает.
— Не особенно. Куда она делась?
— На такси уехала. Ой, — вдруг перебиваю сама себя, — ты имел в виду Серенгети или…
Он мотает головой, без тени улыбки.
— Не знаю, как ее зовут.
— Сантьяго учился с ней в одной школе, могу выяснить, если нужно.
— Да ну, реально? Нет, спасибо. — Иронический взгляд в мою сторону. — Не думаю, что мы еще увидимся.
— Ну, — продолжаю я, — Дейви отвез Серенгети домой, если ты об этом спрашивал.
— Отлично. Круто.
Некоторое время оба молча прихлебываем чай, потом я открываю рот.
— Хочешь, чтобы я что-то уладила?
— С кем?
— С Серенгети.
— Нет.
— Уверен? То есть, знаю, посылать цветы не в твоем стиле, но…
— Уверен, — перебивает он.
— О. Ну тогда ясно.
— Слушай, — разъясняет он, — все кончено. Она становилась слишком прилипчивой. Рано или поздно все бы так или иначе завершилось.
Я встаю, чувствуя, что разочаровалась в нем, хотя не слишком-то люблю Серенгети.
— Что это с тобой? — интересуется он слегка раздраженно.
— Ничего. — Я ставлю свою кружку в мойку. Осуждать Джонни — не моя работа.
— Да нет, — настаивает он.
— Правда ничего. — Поворот к нему, улыбка. — Может, еще чашечку чая? Или что-то другое?
— Нет. — Джонни с шумом отталкивает свой стул и встает. — Мегера, я такой, какой есть. И не собираюсь меняться — ни ради тебя, ни ради Серенгети, ни ради кого-то еще.
Киваю.
— В курсе.
— Прокачусь-ка на байке, — сообщает Джонни.
— А где он? — уточняю я, припомнив, что прошлой ночью он вынужден был оставить мотоцикл.
— Хм-м. Не знаю. В одном из тех клубов должны знать. Потряси парковщиков поблизости.
— Все сделаю, — обещаю я, и он не сомневается, что это так.