— Отец Нафанаил. Канонизации мя грешного не удостоили. Да оно для этой должности и не обязательно — тут больше административные способности потребны.
Еще постучав по клавиатуре, отец Нафанаил посмотрел на Данилюка поверх очков и спросил:
— Имя?
— Данилюк Алексей Валерьевич, — с готовностью ответил тот.
— Возраст на момент смерти?
— Двадцать восемь лет.
— Вероисповедание?
— Э-э-э… никакого. Атеист, наверное.
— Бывает. Но крещеный, я полагаю?
— Нет.
— В самом деле?.. — слегка удивился отец Нафанаил. — А как ты тогда тут оказался?
— Э-э… пришел.
— Сам, что ли?
— Ну да… из Загробья… Черного Города…
— Ага, вот оно как. А зачем ты здесь?
— Ну, я… это же рай, разве нет? — смутился Данилюк.
— Безусловно. Но это христианский рай.
— И что, без шансов? Ничего нельзя сделать?
— Извини, Алеша, — покачал головой отец Нафанаил. — Поскольку ты некрещеный, тебя нет в… э-э… базе данных. Был бы ты… э-э… зарегистрирован, я б тут твою карточку открыл и сразу увидел — вот твои грехи, а вот благодеяния. Туда-сюда, взвешиваем, измеряем, рассчитываем и определяем, куда тебя отправить. А так я понятия не имею, заслуживаешь ли ты рая. Может, ты лучший человек на свете — а может, мерзавец похуже Каина. Ты не закреплен ни за одним ангелом-хранителем, наблюдение за тобой не велось, никакой информации у нас о тебе нет… ну и как же я тебя в рай пропущу?
— Ах вот как у вас все работает…
— Ты не думай, мне не жалко. Просто это основополагающий принцип системы — каждый выбирает свое посмертие сам. И выбор этот нужно делать еще при жизни.
— И что же мне тогда делать? Обратно в Загробье топать?
— Ну зачем же… Дай-ка подумать, чем тебе помочь возможно…
Бормоча что-то себе под нос, отец Нафанаил некоторое время возился с компьютером и подытожил:
— Сделал я тебе косвенную карточку, по свидетельствам. Не очень много, поскольку к мыслям твоим и поступкам наедине доступа у меня все едино нет. Но вижу, что зла ты в жизни никому не чинил — уже хорошо. Найдется у тебя кто в Раю, чтоб за тебя поручился?
— Из покойников? Это в смысле меня к себе выписать? — вспомнил Данилюк рассказ ангела смерти.
— Ну да. Родня, близкие, друзья, кошки. Были среди них праведники?
— Праведники?.. — засомневался Данилюк.
— Ладно, сейчас сам посмотрю… Кто тут у тебя… Вот прабабушка твоя могла бы, но…
— Какая из?..
— Некрасова, Феодосия Алексеевна.
— Баба Феня?
— Она. Праведница большая, два гостевых пропуска у нее было… жаль, потратила уже оба…
— М-да… А на кого?
— На сынов своих. Дедушку твоего и брата евойного. Люди они были хорошие, добрые, но некрещеные, как и ты.